Художник цорн: Андерс Цорн — 146 произведений

Художник Андерс Леонард Цорн (1860-1920)

Цитата сообщения Feigele

Прочитать целикомВ свой цитатник или сообщество!

Художник Андерс Леонард Цорн (1860-1920)

Художник Андерс Леонард Цорн

(1860-1920)

Андерс Цорн. Портрет миссис Люси Тернер Джой, 1897

Андерс Цорн. Портрет дамы

Андерс Леонард Цорн (швед. Anders Leonard Zorn) — знаменитый шведский живописец, график и скульптор. Оказал большое влияние на развитие русского изобразительного искусства.  В свое время «русским Цорном» называли Валентина Серова, Константина Коровина и многих других.

Особенности творчества художника Андерса Цорна: Цорну присуща размашистая манера, крупный мазок и глубокое проникновение в характер модели, что делало его одним из самых востребованных портретистов своего времени и позволяло Цорну считаться «своим» и среди импрессионистов, и среди приверженцев реализма старой школы.

Андерс Цорн. Автопортрет, 1882

Среди добродетелей шведского художника Андерса Цорна никогда не было умеренности. Он дышал полной грудью, брал от жизни все, что она могла ему предложить, а иногда и немного сверх того. Он не экономил ни денег, ни красок, ни сил. Если Цорн плясал, то до упаду. Если пил, то до утренних петухов.

Его кисть была легка. Ему, вообще, многое давалось легко. К примеру, Цорн удивительно быстро находил общий язык с самыми разными людьми — миллионерами, королями, президентами, крестьянами, служанками (в особенности с хорошенькими). Он любил и умел жить. Должно быть, в этом и заключался его секрет: полотна Цорна не просто полны жизни, они брызжут ею, заражая желанием жить все вокруг.

Андерс Цорн. Автопортрет

На несколько долларов больше

Андерс Цорн родился 18 февраля 1860 года в пригороде Мура в шведской провинции Даларна. Его отец, местный пивовар, не был женат на матери, и Андерс его практически не знал. Он рос на фамильной ферме, принадлежавшей родителям матери, совмещая учебу с нелегким крестьянским трудом. Интереса к каким-либо наукам Андерс не проявлял и учился довольно скверно. Впрочем, уже в начальной школе стал заметен его художественный дар: юноша ловко вырезал фигурки из дерева, и мать рассчитывала, что он станет как минимум краснодеревщиком.

Андерс Цорн. Портрет Марии Ольс, 1918

Андерс Цорн. Miss Law

Андерс Цорн. Портрет миссис Хове

Андерс Цорн. Портрет миссис Уолтер Рэтбоун Бейкон, 1897

В 15 лет Андерс Цорн поступил в школу при Королевской академии изящных искусств в Стокгольме, а четыре года спустя — в саму Академию. Против ожиданий, скульптура не слишком его увлекла. После выставки Эгрона Лундгрена, которую Цорн посетил в 1876-м, он заболел акварелью.

Чтобы свести концы с концами в голодные студенческие дни, Андерс Цорн писал на заказ. Так он познакомился с Эммой Ламм — девушкой из богатой еврейской семьи, чей портрет был заказан ему в 81-м. Эмма была хорошо образована, она говорила на нескольких языках, обладала изысканными манерами, живо интересовалась искусством. В том же году Андерс и Эмма обручились. Помолвка была тайной: Эмма Ламм не была уверена, что ее родственники — текстильные короли и потомственные снобы — придут в восторг от отношений с нищим художником, да к тому же бастардом.

Андерс Цорн. Портрет Эммы Ламм, жены художника. 1881

Андерс Цорн. Портрет Эммы Цорн, жены художника. 1887

Со временем выяснилось, что Эмма сделала верную ставку. Цорн сделался большой знаменитостью — сначала в Стокгольме, затем в Лондоне, Париже, в России и в США. С годами его слава и его гонорары неуклонно росли. Он регулярно получал медали на самых престижных выставках, однако куда важнее было то, что Цорн был модным художником. Нечастый случай: спрос на него при жизни был выше, чем после смерти. Миллионеры, президенты, члены монарших семей и светские львицы — все хотели, чтобы их написал Андерс Цорн. В одном из американских журналов в 1901-м подсчитали, что только портретами Цорн зарабатывал 15 тысяч долларов в неделю.

Андерс Цорн. Портрет Эммы в парижской студии. 1894

Андерс Цорн. Портрет антиквара Альфреда Берделе, 1906

And the Oscar goes to…

Своей популярностью Цорн искренне наслаждался. Собираясь в Стокгольм, он не упускал случая с провинциальной непосредственностью обронить жене (и особенно — ее надменным родственникам) что-нибудь вроде: «Оскар просил, чтобы я написал его портрет», имея в виду короля Швеции Оскара II. Притом благоговейного трепета перед знатными заказчиками Цорн никогда не испытывал. Того же Оскара IIон убедил отказаться от орденов и парадного мундира, объяснив это тем, что ему интересен характер, а не золоченые побрякушки. Высокомерному Рокфеллеру, посулившему Цорну на доллар больше, чем ему заплатил президент Тафт, отказал вовсе. Когда Савва Мамонтов спросил, почему на его портрете Цорн не сделал ни одной пуговицы, тот ответил: «Я — художник, а не портной». В этом не было ни капли заносчивости. Цорна в самом деле интересовали характеры, а не пуговицы или ордена — именно этот интерес делал его героев живыми, а самого Цорна — невероятно востребованным портретистом.

Андерс Цорн. Портрет Изабеллы Стюарт Гарднер в Венеции, 1894

Андерс Цорн. Омнибус, 1892

Андерс Цорн. Маргарита

Андерс Цорн. Ночной эффект

Свой среди своих

Нужно сказать, что фамилию Цорн произносили с придыханием не только галеристы и состоятельные заказчики — коллеги ценили его не меньше. О нем с восхищением высказывались Джеймс Уистлер и главный конкурент в жанре портрета — Джон Сингер Сарджент. Главными географическими очагами «цорнопоклонничества» были, пожалуй, США и Россия. Достаточно сказать, что российские арт-критики упрекали в «цорнизме» и Коровина, и Серова, и Архипова, и Малявина, и многих других.

В 1897-м Цорн приезжал в Россию. В Москве сходил на Шаляпина и в галерею к Третьякову. В Петербурге показал 27 работ на организованной Дягилевым выставке скандинавских художников и, удовлетворенно посмеиваясь в свои роскошные усы, посмотрел, как Репин провозглашает тосты за «Паганини живописи» и «первого художника-виртуоза Европы» на банкете, который в честь Цорна закатили Дягилев с Мамонтовым*. Также в Петербурге Цорн дал сеанс написания обнаженной натуры в Академии художеств — поразив зрителей скоростью, энергичностью письма, небольшим количеством используемых красок и огромной широкой кистью. К этому времени уже вполне сформировалась та стремительная и размашистая манера, за которую Цорна причислят к импрессионистам.

Андерс Цорн. Портрет Саввы Мамонтова

Андерс Цорн. Ванная комната, 1888

Андерс Цорн. Купающаяся девушка, 1894

Андерс Цорн. Свидание, 1887

Константин Коровин, друживший с Цорном, вспоминал, как однажды их пригласили к князю Голицину — тогдашнему губернатору Москвы:

«За большим круглым столом расположились гости за чаем.

— Теперь такая живопись пошла, — говорила одна дама. — Ужас! Все мазками и мазками, понять ничего нельзя. Ужасно. Я видела недавно в Петербурге выставку. Говорили, это импрессионисты. Нарисован стог сена, и, представьте, синий… Невозможно, ужасно. У нас сено, и, я думаю, везде — зеленое, не правда ли? А у него синее! И мазками, мазками… Знаменитый, говорят, художник-импрессионист, француз**. Это ужас что такое! Вы вот хорошо, что не импрессионист, надеюсь, у нас их нет, и слава богу.

Я смотрю — Цорн как-то мигает.

— Да. Но и Веласкес — импрессионист, сударыня, — сказал он.

— Неужели? — удивились дамы.

— Да, и он (Цорн показал на меня) — импрессионист.

Дорогой до дому Цорн спрашивал меня:

— Это высший свет? Это высший свет?

— Да, — говорю я.

— Как странно.

Цорн молчал. А на другой день утром он собрал свои чемоданы и уехал к себе, в Швецию».

Андерс Цорн. Летние развлечения

Андерс Цорн

Андерс Цорн. Матильда, 1887

Аморально устойчив

Если и было что-то, затмевавшее славу знаменитых цорновских портретов, то это его несметные ню (1, 2, 3). Глядя на эти солнечные жизнерадостные, пропитанные эротизмом и сладострастием полотна, трудно не задаваться определенным вопросом. Ответ на него вполне очевиден: нет, Андерс Цорн определенно не был святым. Он любил рисовать обнаженных женщин. И самих этих женщин он тоже любил — едва ли Цорн достиг бы таких выдающихся результатов, будь его нравственные устои поустойчивей.

Со стороны брак Андерса и Эммы Цорн казался монолитом: они вместе путешествовали, вместе появлялись на публике и неизменно вместе возвращались домой. Они были партнерами долгие годы. Однако у идиллии было другое дно. Некоторые биографы считают, что во второй половине девятнадцатого века окрестности города Мура просто кишели незаконнорожденными младенцами. Их матери неизменно говорили местному священнику, что не знают, кто отец. И при крещении — в зависимости от пола — хотели назвать ребенка Андерсом или Андреа.

Андерс Цорн. Портрет Эдит Пэлгрейв Эдвард в ее лондонской резаденции, 1887

Андерс Цорн. Женщина с сигаретой

Андерс Цорн. В трауре

Эмма Цорн была терпеливой женщиной и предпочитала не раскачивать лодку. Она мирилась с неуемным темпераментом Андерса, пока речь шла о служанках и крестьянках. Впрочем, как минимум однажды она ощутила реальную угрозу, когда Цорн всерьез увлекся Эмили Бартлетт — породистой светской дамой, с которой он познакомился в Париже. Отношения, длившиеся несколько лет, не были секретом для Эммы. Сохранилась фотография, на которой она играет со своей соперницей в бильярд. Брак устоял и на этот раз — эту партию Эмма выиграла.

Андерс Цорн. Портрет Элизабет Шерман Камерон

Андерс Цорн. Девочка с собакой, 1884

Андерс Цорн. Портрет миссис Ричардс Эбен, 1899

Под стать сексуальным аппетитам Цорна была и его жажда. Вместе с Альбертом Энгстремом — известным карикатуристом, верным другом и преданным собутыльником — Цорн устраивал вполне эпические попойки. Согласно популярной легенде, одна из них даже окончилась немедленной покупкой таверны, из которой Цорна и Энгстрема пытались выставить по причине наступившего рассвета.

Когда в 1922-м в Швеции проходил референдум по поводу сухого закона, Альберт Энгстрем нарисовал плакат, где изобразил рюмку водки, бутылку пива и вареных раков — традиционный шведский стол во время «раковой недели» в августе. Энгстрем на афише гневно указывал на аппетитных красных раков и провозглашал: «Раки требуют этих напитков. Ты должен от них отказаться, если проголосуешь «за». Противники сухого закона победили тогда с перевесом в 2%. Увы, Энгстрем не смог разделить радость победы со старым соратником. К тому времени Цорна уже два года как не было в живых.

Андерс Цорн. Сестры Саломон, 1888

Андерс Цорн. Портрет миссис Пилц, 1913

Андерс Цорн. Портрет Марты Дана (позднее жена Вильяма Мерсера, 1899

Долгая дорога домой

С момента поступления в Академию Андерс Цорн жил двойной жизнью. Нет, речь не о его многочисленных романах и не про то, как реалист уживался в нем с импрессионистом. Еще студентом он жил осенью и зимой в Стокгольме, а с наступлением весны возвращался домой в глухую провинцию. И превращался из джентльмена артистической профессии в деревенщину, простака, увальня, чьи интересы космически далеки от салонных споров об искусстве. Цорн обожал эту простую сельскую жизнь. И став интернациональной знаменитостью, не изменил этой традиции: как бы ни рукоплескали ему столицы мира, он всегда возвращался домой. Верно, когда Цорн отказал в портрете Рокфеллеру, одной из причин была личная неприязнь. Но главное — Цорн хотел успеть домой на Мидсоммар — Праздник середины лета, который старался не пропускать.

Андерс Цорн. Отдых, 1882

Андерс Цорн. В спальне

Андерс Цорн. Дагмар, 1911

Он был очень привязан к родине (особенно к малой), к матери, к корням. Американский импрессионист Эдвард Симмонс описывал в своей автобиографии, как Цорн постоянно покупал в европейских столицах дорогие пальто и шубы и отсылал их матери — в конце концов, та накопила полный сундук и с трудом могла закрыть крышку. Цорн не думал о том, куда живущая в глуши старушка пойдет в модных мехах. Он был художник, а не портной.

Андерс Цорн. Музыкант, 1914

Еще в 1888 Цорн приобрел участок земли в Муре и перевез на него старый дом деда, в котором он рос. Постепенно разрастаясь, старый дом превратился в усадьбу Цорнгорден. Здесь Андерс Цорн оборудовал одну из своих мастерских. Здесь, в Муре он умер в возрасте 60 лет 22 августа 1920 года.

Андерс Цорн. Портрет презилента США Гровера Кливленда, 1899

После смерти художника усилиями Эммы Цорн усадьба была преобразована в музей. Сегодня здесь экспонируются предметы искусства, которые Цорн собирал всю свою жизнь, и, конечно, картины самого Цорна. Картины, которые брызжут светом, энергией и жизнью. Картины, увидев которые, кто-нибудь, наверняка, захочет назвать ребенка Андерсом или Андреа.

Примечания:

* Существует заблуждение насчет портрета Саввы Мамонтова кисти Цорна из коллекции Пушкинского музея — будто он был написан во время визита художника в Россию в 1897-м, на одном из публичных сеансов живописи, которые он тут устраивал. На самом деле портрет Мамонтова был создан годом ранее, в Париже. А в России Цорн писал коллекционера и мецената княгиню Марию Тенишеву. Дягилев сообщал в письме Бенуа: «На днях жду к себе Zorn’a, Thaulow и Edelfelt. Представь себе, первые два остановятся у меня! Княгиня [Тенишева] заказала Zorn’у портрет». Портрет этот Цорн так и не закончил.

** Речь, конечно, о Клоде Моне и выставке французских импрессионистов, которая прошла в Москве в 1895-м году. Выставка эта, между прочим, оказала серьезнейшее влияние на дальнейшее развитие искусства. Один юрист, посетив ее, решил завязать с юриспруденцией и уехал в Германию учиться живописи. Это был Василий Кандинский. Его на московской выставке импрессионистов тоже впечатлили «Стога сена» Моне: а именно картина (речь, вероятно, об одной из двух — этой или этой), которая возмутила и восхитила его тем, что он не смог понять, что на ней изображено, пока не заглянул в каталог.

Tags: искусство и культура

Шведский живописец Андерс Цорн: vakin — LiveJournal

Омнибус
1892, Музей Цорна, Мура

Андерс Леонард Цорн (швед. Anders Leonard Zorn, 18 февраля 1860 — 22 августа 1920, Мура) — шведский художник, график и скульптор.

Родился он в 1860 году в крестьянской семье. Художественные наклонности проснулись в нем рано. Будучи подпаском, Андерс любил вырезать небольшие фигурки из дерева. И эту привязанность к скульптуре он сохранил на всю жизнь, хотя в дальнейшем отдавал предпочтение живописи и графике.

Одним из самых страстных желаний матери художника, которая смотрит на нас со многих портретов Цорна взглядом мудрой и покойной старости, было, чтобы ее сын жил тихой, размеренной жизнью в родном селе. И Цорн, в общем-то, выполнил это материнское желание, только не сразу.

В пятнадцать лет, покинув родное селении, он переехал в Стокгольм. Здесь Цорн получил художественное образование, два года проучившись в художественно-промышленной школе и четыре года в Академии художеств. А в двадцать один год молодой художник отправился путешествовать. К этому времени он был уже достаточно знаменит.

Заказчиков поражала быстрота его кисти и точность глаза. Талант и общительность помогли ему познакомиться с самыми интересными людьми своего времени. Известны его портреты Анатоля Франса, французского актера Коклена, выдающегося французского скульптора Огюста Родена, русского скульптора П. Трубецкого и многих, многих других.

Окончательно Цорн поселился в Море в 1896 году. С тех пор до самой смерти, наступившей в 1920 году, художник редко и ненадолго покидал родное село. Впрочем, поездки по свету не прошли для него бесследно. Особенно плодотворными оказались годы, проведенные в Париже (1887 – 1893), где в ту пору работали художники-импрессионисты Моне, Дега, Писсарро, Сислей, Ренуар. Цорн оказался свидетелем их последней общей выставки 1888 года. Был лично знаком со многими мастерами и в какой-то мере стал не только их поклонником, но и последователем.

Портрет Майи – убедительнейшее свидетельство того, как в работах Цорна элементы импрессионизма сочетаются с четкостью академической школы. Композиция портрета построена, как и у большинства известных классических портретов XVI, XVII, XVIII веков: фигура на первом плане дана в полуобороте, руки на коленях, голова повернута к зрителю. Но уж в том, как Цорн пишет этот поворот головы, чуть склоненной к правому плечу, чувствуется влияние импрессионистов. Вернее, вслед за ними художник стремится передать мгновенность состояния души своей героини. Действительно, когда мы смотрим на милое лицо Майи, мы видим не застывшую маску, а живую улыбку губ и глаз и чувствуем: еще минута, другая – и выражение изменится.

Цорн пишет портрет в комнате, освещенной снопом яркого солнечного света, который, по-видимому, льется через открытую дверь и освещает фигуру крестьянки. Художник вообще был страстным поклонником солнечного света, олицетворяющего, по его мнению, радость жизни, торжество земного бытия. Но отношение к нему у Цорна было иным, чем у импрессионистов. Если у импрессионистов свет как бы растворял предметы в своем блеске и сиянии, то у шведского мастера он играет вспомогательную роль. Вот и в данном случае с помощью света художнику удается оттенить вполне земную материальность фигуры девушки.

Цорн не стал безоглядным последователем французского импрессионизма, навсегда сохранив верность национальным традициям в живописи и своему оригинальному таланту.

Выдающийся русский критик В. В. Стасов в своей книге об искусстве XIX века отметил большую роль шведского художника не только в национальном, но и в мировом искусстве. По словам Стасова, Цорн писал «всегда только то, что собственными глазами видел… но повсюду… вносил своею великою кистью столько правды жизни, света, поэзии, элегантности, жизненной радости, светлой души, что… бесспорно, является одним из самых блестящих представителей не только шведского, но европейского искусства».

Майя
1900. 91×53

Порт Гамбурга
1891, 46х67, Национальный музей Стокгольм

Месильщицы теста
1889, 94х140, Музей Цорна, Мура

Четырнадцатилетняя обнаженная
180х100, Частное собрание

Антиквар Альфред Берделе
1906, 125х90, Музей Орсэ Париж

Полдень
1891, 69х103, Музей Цорна, Мура

Японский зонтик
1885, 37х26, Национальный музей Стокгольм

Посол Давид Джейн Хилл
1911, 97х77, Частное собрание

Магда Гебер
1891, Музей Цорна, Мура

Ванная комната
1888, Частное собрание

Банкир Людвиг Аросениус
1880, 47х28, Частное собрание

Летнее удовольствие
1886, 76х54, Частное собрание

Объятия
ок1883, 13х18, Частное собрание

Изабелла Стюарт Гарднер в Венеции
1894, 91х66, Музей Изабеллы Стюарт Гарднер Бостон

Аксель Якобсон
Частная коллекция
1917. 90×70

Спальня

Антонен Пруст
1888, 106х138, Частное собрание

Коклен Кадет
1889, 116х81, Национальный музей Стокгольм

Матильда
Частное собрание

Эмма Цорн
1887, 40х60, Музей Цорна, Мура

В лодке Вернера
1917, частное собрание

Эдит Пэлгрейв Эдвард в своей лондонской резиденции

Хьюго Рейсингер
1907, 135х100, Национальная галерея Вашингтон

Домашний очаг
1900, 120х90, Музей Цорна, Мура

Воскресное утро
1891, 121х93, Частное собрание

Портрет дочерей Рамона Сюберкассо
1892. 81×65, Частная коллекция

Миссис Хове
124х91, Музей Цорна, Мура

Хелси Кули Ив
1894-95, 81х66, Музей искусств Сент-Луис

У камина
1897, 51х34, Частное собрание

Солнечный день в лесу
1907, 120х90, Частное собрание

Президент США Вильям Говард Тафт
1911, 118х89, Белый Дом Вашингтон

Омнибус
Музей Изабеллы Стюарт Гарднер, Бостон (Isabella Stewart Gardner Museum, Boston).
1892, 126х88

Летний вечер
1894, 80х55, Музей Цорна, Мура

Обнаженная на кровати
1919, 100х75, Частное собрание

Кларенс Джонсон Баркер
Частная коллекция

Рыбный рынок в Сент-Иве
1888, Музей Цорна, Мура

Лизен Ламм
1885, 77х65, Частное собрание

Письмо
1894, частное собрание

Свидание
1887

Миссис Гровер Кливленд
1899, 68х51, Музей Изабеллы Стюарт Гарднер Бостон

Конькобежец
1898, Музей Цорна, Мура

Мария Кон
1900, 65х52, Музей Цорна, Мура

Женщина в национальной одежде
1883, 65х37, Частное собрание

В Гопсморе
1905, 108х84, Частное собрание

Пейзаж в Муре
1886, 30х19, Частное собрание

Миссис Дональд Камерон
146х114, Музей Цорна, Мура

Женщина в дверях
1916, 98х74, Частное собрание

Сестры Шварц
1899, Частное собрание

Ярмарка в Муре
1892, Музей Цорна, Мура

Хлеб наш насущный
Национальный музей, Стокгольм (Nationalmuseum, Stockholm).

Автопортрет
1907, 118х88, Музей искусств Мальме

Автопортрет со статуэткой Фавна и Нимфы

Автопортрет с моделью
Национальный музей, Стокгольм (Nationalmuseum, Stockholm). 1896. 118×91

Источник — gallerix.ru

Андерс Цорн: европейский художник соблазняет Америку

30,00 фунтов стерлинговЦена

 
 Это издание, приуроченное к крупной выставке в Музее Изабеллы Стюарт Гарднер в Бостоне, дает новую оценку художественным достижениям шведского художника Андерса Цорна (1860–1920) , один из самых значительных художников Belle Époque, но до сих пор малоизученный. 
 
 Оживляя свои сюжеты широкими мазками, Цорн экспериментировал с разными сюжетами и стилями, впитывая и развивая последние тенденции, продвигая их дальше. Более того, он был важнейшим распространителем новейшего шведского искусства, связав Скандинавию с Западной Европой и Соединенными Штатами. Если мы проследим за затаившимся освещением в СМИ во время многократных визитов Цорна в Штаты, мы вполне можем прийти к выводу, что он соблазнил нацию.  Америка была полностью захвачена этим «принцем искусства», который широко выставлялся, демонстрируя свои размашистые портреты светских львиц, бесстыдную обнаженную натуру и блестящие жанровые сцены. 
 
   
 
 Клиенты Цорна в Соединенных Штатах, особенно его дружба с Изабеллой Гарднер, составляют основу книги. Гарднер был одним из его самых важных покровителей и другом на всю жизнь. Будет показано, насколько взаимовыгодными и вдохновляющими были эти отношения для них обоих. Гарднер помогла Цорн получить заказы в Бостоне и за его пределами, и, представив новые архивные материалы, станет ясно, насколько Зорн полагался на нее. 
 
   
 
 Зорн был предпринимателем, который всегда искал новых клиентов. Он мастерски ориентировался в разных странах и культурах, каждая из которых воспринималась им по-своему. Исследуются различные стратегии, которые он использовал для продвижения своего искусства, и здесь сравниваются произведения искусства, созданные для разных рынков. Например, версия Изабеллы Стюарт Гарднер основополагающего произведения Цорна «Омнибус» сопоставляется с его первой версией, изначально задуманной для показа в Салоне в Париже.  И, объединив на выставке его самые выдающиеся и амбициозные работы из европейских и американских коллекций, впервые демонстрируется целостный взгляд на художественное развитие Цорна. 
 
   
 
 Картины и гравюры Цорна были названы современным критиком «тонизирующим» по сравнению с тем, что создавали его коллеги-художники. Новые данные и интерпретации, представленные в этой книге, позволят нам переоценить вдохновенные, но часто недооцениваемые достижения Цорна, представив его вместо этого опьяняющим художником, человеком, который все еще способен соблазнять публику. 
 

• Под редакцией Оливера Тостманна

  200 страниц, мягкая обложка

  280 x 240 мм, 120 цветных иллюстраций.
  ISBN: 978 1 907372 44 5

• Выставка

  , сопровождающая выставку, Андерс Цорн: Европейский художник соблазняет Америку , в Музее Изабеллы Стюарт Гарднер, Бостон, 28–13 февраля. Май 2013 г.

• Авторы

  Оливер Тостманн при участии Ханса Хенрика Бруммера, Анн-Мари Эз, Мишель Факос и Александра ауф дер Хейде Самые известные картины и рисунки

  Самопровозглашенный король шведского искусства Андерс Цорн прославился еще при жизни и стал одним из самых известных художников в мире. Здесь мы исследуем его наследие, а также рассмотрим каждую из сред, в которых он участвовал, одну за другой.

  Этот выдающийся персонаж из города Мора в центральной Швеции вырос из бедности в особенно отдаленной части Северной Европы и стал нарицательным на всем континенте, а также в США. По мере того, как он укреплял свою художественную репутацию, появилось несколько громких портретов, и под его кистью попали известные имена, включая короля Швеции, короля Оскара II, Уильяма Ховарда Тафта, а также королеву Софию. На самом деле, однако, картины, которые больше всего дороги большинству публики, это его сцены из повседневной жизни, такие как «Летние забавы» (Sommarnöje) и «Танец в середине лета». Это были очаровательные произведения, которые также рассказывали историю жизни Швеции в конце XIX века.го века, когда немногие другие известные художники делали то же самое. Смотрите также цитаты здесь.

  Сотворение Адама Микеланджело

  Пожалуйста, включите JavaScript

  Сотворение Адама Микеланджело

  Можно утверждать, что воспитание Цорна заставило его научиться быть независимым, поскольку его отец никогда не был частью его жизни. Его мать хорошо заботилась о нем с помощью своих родителей, и они будут поддерживать прочную связь на протяжении всей его жизни. По мере развития своей карьеры он часто путешествовал и вскоре оставил позади свои простые сельские корни, загоревшись желанием максимально использовать свое раннее обещание. У него определенно не было недостатка в уверенности в себе, но было также много работы, как обнаружили некоторые из его однокурсников, которые впервые столкнулись с его работами, когда учились в художественном колледже.

  Что наиболее важно, Цорн учился с 1875 по 1880 год в Шведской королевской академии художеств в Стокгольме, и это должно было стать важным этапом на его пути к известности.

  Зорн изначально рисовал акварелью, прежде чем переключился на масло. Это позволило ему стать более популярным художником, поскольку последний был предпочтительным инструментом для самых значительных имен в конце 19 века. Он также был талантливым рисовальщиком, и у него также было бы успешное заклинание в сложной среде гравюры. Он часто занимался отдельными проектами или заказами с первоначальным наброском или офортом, прежде чем работать над многослойной масляной версией. Это помогло ему спланировать произведение, за которое ему будут платить, учитывая основные элементы каждой композиции, прежде чем приступить к окончательному оформлению. Неспособность спланировать должным образом заставила бы художника вносить поправки непосредственно в сам холст, за что Шардена часто критиковали, и это оказалось невероятно утомительным и эмоционально истощающим.

  Цорн, избежав этой распространенной ловушки, также смог увеличить объем своей работы.

  Еще одним интересным аспектом творчества этого художника являются места и влияния, обнаруженные в них. Первоначально в разнообразии преобладает шведская сельская местность, как и следовало ожидать, но затем появляются всевозможные другие регионы, включая Мадрид, Алжир, Венецию, Лондон и несколько городов США. Он также несколько лет жил в Париже и создал несколько вдохновляющих работ в этом знаменитом городе искусств. По мере взросления он становился все более и более мотивированным и амбициозным, ища новые пути влияния везде, где это было возможно. Эти частые поездки также имели дополнительное преимущество в налаживании связей для будущих комиссий, гарантируя, что он в конечном итоге стал особенно богатым человеком, который пользовался большим спросом у тех, кто хотел нарисовать свой портрет или портрет любимого человека. Как только художник сможет сосчитать членов королевской семьи и политиков в своей клиентской базе, тогда он будет считаться достойным кого-либо еще.

  Вдохновленные его культурной женой Эммой, они продолжали путешествовать в течение нескольких лет, на пути к богатству и славе семьи. В конце концов они решили вернуться жить в Швецию, недалеко от того места, где вырос сам художник. Они купили коттедж и приступили к его расширению и модернизации, чтобы лучше удовлетворять свои потребности. Цорн также начал тратить часть своего новообретенного богатства произведений других художников и развешивал их в своем расширенном доме. В его коллекции было несколько известных шведских художников, а также работы голландского мастера Рембрандта, который вдохновлял его всю жизнь. Эта великодушная пара решила передать все свои работы государству после их смерти, и многие из них теперь являются частью постоянных экспозиций в некоторых крупных художественных музеях и галереях региона.

  Реалистичные изображения, созданные Андерсом Цорном, нашли свое соответствие с рядом подобных художников в Европе и США. Хотя все они потеряли внимание ученых вскоре после своей карьеры, интерес к ним у более поздних поколений растет.

  Некоторые в то время считали, что они производят искусство исключительно из-за его эстетической ценности и что никаких символических сообщений не присутствует. Это, несомненно, верно, но современные вкусы не столь предвзяты в отношении того, каким должно быть искусство, а каким не должно быть. В наши дни можно оценить техническое великолепие таких художников, как Цорн, Сарджент, Соролья и Уистлер, чисто так, как это было задумано, и без необходимости каких-либо дополнительных слоев смысла или выражения. То же самое можно сказать и о ключевых членах Братства прерафаэлитов в Великобритании, где в последние годы продолжает расти любовь к викторианскому искусству.

  Импрессионисты во Франции придали искусству более выразительный стиль, и это стало новым предпочтительным, модным подходом, который академики будут поощрять и продвигать. Они снимали сцены вокруг Франции, как в сельской местности, так и в самих крупных городах, и любили добавлять свой собственный художественный талант, помимо простого воссоздания фотореалистичных репродукций. Моне, конечно, возглавил это движение, с другими заметными вкладами таких, как Базиль, Кайботт, Моризо, Кассат и Писсарро. Они различались по своей выразительности, но коллектив в целом был высоко оценен учеными, несмотря на то, что первоначально был отвергнут истеблишментом после ряда ранних выставок. Это также напоминает нам о том, насколько впечатляющим было для Цорна достижение успеха, которого он добился, не будучи частью большой группы художников и делая все это самостоятельно.

  Аналогичная фаза была и в старом СССР, когда было много искусных художников-реализмистов, в том числе Илья Репин, который произвел необычайное понимание жизни этого региона в 19 веке. Он, как и Цорн, объединил эти подробные композиции повседневной жизни с рядом значительных портретов, которые помогли финансировать его жизнь и карьеру. Художники, подобные этим, использовали различные жанры как возможность развивать свои навыки, при этом свет и цвет всегда были наиболее важными факторами, независимо от конкретного содержания каждого произведения искусства.

  No related posts.