СЛАДКАЯ МЕСТЬ / одноактное сексуальное происшествие из зарубежной жизни / Борис Иоселевич

СЛАДКАЯ МЕСТЬ

/ одноактное сексуальное происшествие

из зарубежной жизни /

ПЕРСОНАЖИ:

МИСТЕР СЛОКАМ / лицо реальное,

насколько может быть реальным человек, волей автора, вернувшийся на короткое время

с того света /.

МИССИС ХОЛИДЕЙ / пока ещё жива,

но только потому, что так нужно автору /.

ПАСТЕРС — полицейский сержант. Фигура колоритная, но бессловесная.

Спальня старого холостяка.

Мистер Слокам, читает, лёжа в постели,

потом откладывает книгу

и обращается в зал.

МИСТЕР СЛОКАМ. Я готовился ко сну после просмотра по телевизору довольно таки гнусной истории, где убийство молодой женщины так и не было разоблачено. Какое свинство, размышлял я, показывать подобное зрителям, в полной уверенности, что они съедят и эту непережёванную пищу.  Если справедливости нет на телеэкране, откуда ей взяться в жизни? Телефонный звонок раздался, когда я лежал в постели с томиком Честертона, по обыкновению заменявшим мне снотворное. Не предчувствуя ничего плохого, я потянулся к телефону и услышал хорошо поставленный голос миссис Холидей, в молодости отличавшейся напором, обращавшим в бегство многих мужчин, в том числе и вашего покорного слугу. И хотя нынче ей всё ещё далеко до старости, но привычки, причудливо сочетающие благотворительность с моральными проповедями, возможно приличествующими вдове пастора, но невыносимого для вольнодумца вроде меня, свидетельствуют, что беда не за горами.

В противоположном конце сцены

высвечивается часть будуара

женщины, укоренившейся в прошлом

до такой степени, что настоящее, даже телефон, которым пользуется, как бы обтекает её, словно вода камень. Она действительно не стара, но преждевременное одиночество старит женщину быстрее, чем годы. На эту безнадёжную борьбу на два фронта растрачиваются последние усилия ума и фантазии.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Мистер Слокам?

МИСТЕР СЛОКАМ. Как всегда, угадали с первого раза. Чему обязан?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Вы в своём репертуаре, мистер Слокам, но я очень надеюсь, что когда-нибудь прикусите свой не в меру острый язык.

МИСТЕР СЛОКАМ. Разумеется, рано или поздно… Хотелось бы, однако, коль скоро такому суждено случиться, как можно позже.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. А, между тем, у вас нет повода для веселья.

МИСТЕР СЛОКАМ. Но и для унынья тоже, если не принимать во внимание ваш неуместный звонок, именно тогда, когда я уже видел первый сон. А он, да будет вам известно,  самый сладкий.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Я подслащу его ещё больше, сообщив вам пренеприятную новость. У нас несчастье.

МИСТЕР СЛОКАМ. Не может быть!

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Обижаете, мистер Слокам. У нас всё, как у людей. И уж, во всяком случае, не хуже, чем у других.

МИСТЕР СЛОКАМ. В этом смысле, вы совершенно правы. Но что, собственно, произошло?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Вы не догадываетесь?

МИСТЕР СЛОКАМ. Ничуть.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Крошка Рипли…

МИСТЕР СЛОКАМ. Ох, уж эта Рипли!

МИССИС ХОЛИДЕЙ. По-вашему, с ней ничего не может произойти?

МИСТЕР СЛОКАМ. С ней? Да всё, что угодно. Я не удивлюсь…

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Удивитесь, уважаемый, как вас там… Весьма удивитесь, потому что крошка Рипли мертва.

МИСТЕР СЛОКАМ. Не может быть!

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Опять вы за своё. Хотя удивляться не приходится, все происшествия для вас происходят только в книгах Честертона.

МИСТЕР СЛОКАМ. Прошу вас, миссис Холидей, не переходите на личности, не подвластные не только вам, но и времени. Довольствуйтесь тем, что я позволяю третировать себя. Что же касается Крошки Рипли, то просто уму непостижимо, кому могла понадобиться смерть столь безобидного создания?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Об этом я хотела бы узнать у вас. Бедняжка покончила с собой, но это не означает, что никто не несёт ответственности за случившееся.

МИСТЕР СЛОКАМ. Но позвольте, миссис Холидей…

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Не позволю в интересах справедливости! Незадолго до смерти её видели в вашем обществе.

МИСТЕР СЛОКАМ. Но в моём обществе можно видеть не только её, однако это не означает, что все они потенциальные самоубийцы. Объясните, если сможете, что следует из этого факта?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Всё, что следует, вам определит суд. От себя скажу, вы единственный мужчина в нашем городе, способный довести женщину до самоубийства.

МИСТЕР СЛОКАМ. Как прикажете воспринимать сказанное, комплиментом или угрозой? Тем более, что Крошка Рипли официально не считалась женщиной.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Весьма благородно с вашей стороны защищать тех, с кем развратничаете. Но куда благороднее было бы обуздывать свою похоть или хотя бы удерживать её в рамках приличия, свойственных вашему возрасту и положению в обществе.

МИСТЕР СЛОКАМ. Но она…

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Слаще мёда для таких, как вы.

МИСТЕР СЛОКАМ. Если на то пошло, мои предпочтения, каковы бы они ни были, не могут быть предметом рассмотрения и общественного внимания. А потому прошу вас, свои предположения оставить при себе.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Но вы…

МИСТЕР СЛОКАМ. Не вижу, причём здесь я?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Ах, старый греховодник! Он, видите ли, не причём. А кто мурлычет, как кот, при виде стройных ножек и смазливой мордашки?

МИСТЕР СЛОКАМ. С моей точки зрения, усопшая не обладала ни тем, ни другим. И вообще, между мурлыканием и убийством дистанция огромного размера.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Не такого огромного, как вы воображаете. Наобещали девочке златые горы, и бедняжка растаяла, как льдинка под весенним солнцем.

МИСТЕР СЛОКАМ. Пожалуйста, придерживайтесь одной версии относительно Крошки Рипли: или она женщина, или девочка? Потому что в ваших устах слово «девочка» звучит как уголовное обвинение.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Если мне не изменяет память, в недалёком прошлом именно слово, ныне так вас так пугающее, служило предметом особого восторга и преклонения.

МИСТЕР СЛОКАМ. Если это намёк на наше с вами прошлое, считаю его неуместным. Что же касается обещаний, то среди них не было такого, из-за чего Крошка Рипли могла повеситься.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Кто вам сказал, что она повесилась?

МИСТЕР СЛОКАМ. Вы.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Я сказала только, что она покончила с собой.

МИСТЕР СЛОКАМ. Не могла же она застрелиться?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Зато могла утопиться, броситься под поезд, наглотаться снотворного. Выбор, как видите, огромный. Но вы правы, она повесилась. И это наводит меня на мысли для вас, мистер Слокам, неблагоприятные. Очень, очень, неблагоприятные.

МИСТЕР СЛОКАМ. Послушайте, миссис Холидей, неужели вы всерьёз подозреваете…

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Какие, к чёрту, подозрения! Я ни минуты не сомневаюсь.

МИСТЕР СЛОКАМ. Но для этого должны быть какие-то основания.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Мой собственный горький опыт.

МИСТЕР СЛОКАМ. Опять вы за старое!

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Нет ничего актуальнее старых ран. А потому у меня никаких сомнений, что вы сначала приложили руку к тому, чтобы сделать её женщиной, а после, дабы избавиться от угрызений совести, которой у вас нет и не было,  той же рукой…

МИСТЕР СЛОВАМ. Но ведь рукой…

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Не рукой, так чем-нибудь другим, столь же полезным. Не заставляйте меня называть вещи своими именами, а честно признайтесь в содеянном. Возможно, ваш правдивый рассказ и мои столь же правдивые воспоминания, смягчат присяжных, и они заменят смертную казнь каторжными работами. В противном случае, вам предстоит знакомство с сержантом Пастерсом. Зная его крутой нрав, могу вас уверить, у него вы не только заговорите, запоёте.

Возникает фигура сержанта                                   Пастерса, строго глядящего

на мистера Слокама, но заметив,

что это не производит на того                             нужного впечатления, изображает

пальцами тюремную решётку.

МИСТЕР СЛОКАМ. А если скажу, вы обещаете…

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Клянусь.

МИСТЕР СЛОКАМ. Чем?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Не дурите, мистер Слокам. Не вам ли знать, что женщина всегда найдёт в душе нечто такое, с чем расстанется без сожалений.

МИСТЕР СЛОКАМ. У меня нет иного выхода, как вам поверить.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Браво, вы умнеете на глазах.

МИСТЕР СЛОКАМ. Признаюсь, я действительно обесчестил девочку, но только в том смысле, что проложил путь другим. Уверяю вас, моей прямой вины в том нет.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Я бы немало удивилась, признай вы её.

МИСТЕР СЛОКАМ. Я ведь уже не тот, миссис Холидей, каким вы меня запомнили, и не желаете с этими воспоминаниями расставаться. А в последние годы сдал в особенности. Ничего не поделаешь, время, как бремя. Так что самое большее, на что я мог рассчитывать, поцелуй или отческий шлепок по мягкому месту.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Хорош папочка!

МИСТЕР СЛОКАМ. Хорош или плох, к делу не относится.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Как же не относится, когда жертва вашего сладострастия мертва?

МИСТЕР СЛОКАМ. Я ей сказал, Крошка Рипли, скоро Рождество, и я могу сделать тебе подарок при условии, что…

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Странно, что при этом вы не вспомнил наш давний разговор, очень напоминающий этот, но тогда, обещанный вами подарок, так и не…

МИСТЕР СЛОКАМ. У вас отличная память, миссис Холидей.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Не жалуюсь.

МИСТЕР СЛОКАМ. Но, по обыкновению, детали, не соответствующие вашим утверждениям, упускаете и, тем самым, искажаете факты, если они расходятся с действительным положением вещей. Неужели вы не видите…

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Меня интересует не то, что я вижу, а то, что чувствую.

МИСТЕР СЛОКАМ. В таком случае, прочувствуйте то, что происходит на самом деле.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Не будем отвлекаться, мистер Слокам. Мой вам совет, постарайтесь найти со мной общий язык. Не уверена, что это вас спасёт, но упускать подвернувшуюся возможность облегчить душу признанием, вы не вправе.

МИСТЕР СЛОКАМ. Именно в этом я больше всего заинтересован, но никакой уверенности, что буду понят, у меня нет.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Женщина всегда поймёт сказанное мужчиной так, как ей это выгодно, чего о вас, при всём желании, не скажешь. И виной тому вы сами. Вместо того, чтобы глядеть нам в рот, стараясь не упустить ни слова, хлопаете ушами, как ветер форточкой. Но мы, кажется, отвлеклись, продолжайте.

МИСТЕР СЛОКАМ. Я хотел, чтобы она немного побаловалась со мной. С другими у неё неплохо получалось.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. А у меня разве хуже?

МИСТЕР СЛОКАМ. Было бы удивительно, если бы мое прежнее и нынешнее мнение о вас совпадали.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Какая наглость! Похоже, вы уверены, что девчонку привлекли ваши мужские достоинства.

МИСТЕР СЛОКАМ. Я старался не думать об этом и не задавать лишних вопросов.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. И что дальше?

МИСТЕР СЛОКАМ. Нежели вы нуждаетесь  в объяснении очевидного?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Но ведь вы говорили что-то про попочку…

МИСТЕР СЛОКАМ. Говорил-не говорил… Это подразумевалось само собой.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Самец! Развратник! Бабник! Маньяк! Стрекозёл!

МИСТЕР СЛОКАМ. Вы сами хотели услышать правду.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Но не такую!

МИСТЕР СЛОКАМ. Другой правды для вас у меня нет. Вы просто отстали от жизни. Все, что прежде требовало увёрток и сладкозвучия, нынче решается за столом переговоров. Притом, не долгих.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Сначала заманили бедняжку, а потом замучили. Убийца!

МИСТЕР СЛОКАМ. Не повторяйте этого страшного слова, миссис Холидей.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Убийца и сексуальный маньяк!

МИСТЕР СЛОКАМ. Ради всего святого, помолчите. Нас могут подслушать.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Мне нечего скрывать от правосудия.

МИСТЕР СЛОКАМ. Какая вам радость в моих несчастиях?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Такая, что хочу вам отмстить.

МИСТЕР СЛОКАМ. За что?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Он ещё спрашивает! Когда-то в молодости… Я ведь тоже была молодой и, увы, не умнее крошки Рипли…

МИСТЕР СЛОКАМ. Миссис Холидей!

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Вспомнили!

МИСТЕР СЛОКАМ. Разве вы позволите забыть или забыться? Но смертью крошки Рипли я искупил свою вину перед вами.

МИССИС СЛОКАМ. Вашу вину передо мной не искупить даже ценой смерти всего человечества. А в случае с крошкой Рипли ещё больше усугубили. Теперь, когда ваши руки в крови…

МИСТЕР СЛОКАМ. Умоляю, миссис Холидей, не говорите так!

МИССИС ХОЛИДЕЙ. А я, мистер Слокам, буду говорить: ваши руки по горло в крови.

МИСТЕР СЛОКАМ. Сдаюсь. Делайте со мной, что хотите. Я ваш.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Давно бы так. Ждите меня  сегодня ночью.

МИСТЕР СЛОКАМ. К чему такая спешка? Может быть, завтра, после похорон?

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Завтра я буду убита горем.

МИСТЕР СЛОКАМ. Будь, по-вашему.

МИССИС ХОЛИДЕЙ. Вот и ладненько. Не постарайтесь только изобрести ещё одно убийство, чтобы отвлечь моё внимание.

МИСТЕР СЛОКАМ / к публике /. Она пришла и застала меня с перерезанным горлом. И с высоты небес, не без злорадства, взирал на то, как неумолимый сержант Пастерс допрашивает её, а она путается в показаниях и старается сдержать обильно льющиеся по дряблым щекам слёзы. В конце концов, она оказалась на скамье подсудимых и непреклонные присяжные не простили ей мою смерть. И эта сладкая месть оказалась самой большой моей победой, ибо, как выяснилось, Крошка Рипли и не думала умирать, а притворилась умершей, но вовсе не из-за меня, как ни горько это осознавать.

Сержант Пастерс появляется на сцене
с большим картонным листом, на котором

написано слово «КОНЕЦ».

Борис Иоселевич