Художник Макс Либерман. ч. 3.: pierrett_a — LiveJournal
В 1907 году Берлинский сецессион организовал большую выставку, посвящённую юбилею своего президента, которая увенчалась большим успехом. Свой 60-й день рождения Либерман провел в Нордвейке, скрываясь от глаз восхищённой публики. С 1900 года Либерман всё больше посвящает себя графике и карандашным рисункам. В 1908 году на «Чёрно-белой выставке» Сецессиона было представлено 59 офортов Либермана.
«На озере Альстер в Гамбурге», 1910
В 1909 году умер Вальтер Лейстиков, один из учредителей и столпов Берлинского сецессиона. Весной 1909 года ухудшилось состояние здоровья самого Либермана, и он отправился на лечение в Карловы Вары. Именно в это время разгорелся конфликт поколений между импрессионистами и экспрессионистами, долгое время тлевший втуне: в 1910 году правление Сецессиона во главе с Либерманом отвергло 27 экспрессионистских картин; президент возвёл свою оценку экспрессионизма в закон, превратившись из бунтаря, боровшегося с академизмом, в выразителя консервативных взглядов.
С этого времени начался распад сецессионистского движения.
«Самсон и Далила» («Simson und Delila»), 1902
Возглавивший оппозицию молодой Эмиль Нольде писал: «Дела у старого умного Либермана идут как у некоторых умных людей до него: он не знает своих границ; его творчество […] распадается и разваливается; он ищет спасения, нервничая и переходя на пустые фразы. […] Вследствие этого пресыщенное новое поколение уже не может и не хочет видеть его работы, понимая, насколько всё это намеренно, слабо и пошло. […] Он сам ускоряет неизбежное, мы, молодые, можем смотреть на это хладнокровно.» Нольде обвинил Либермана в принципиальной враждебности прогрессу и установлении диктатуры внутри Сецессиона. По крайней мере первое обвинение не вполне соответствовало реальности: в 1910 году на выставке впервые были представлены работы Пабло Пикассо, Анри Матисса, Жоржа Брака и фовистов.
«Теннисистки на море» («Tennisspieler am Meer»), 1901
Правление Сецессиона встало на защиту своего президента и назвало действия Нольде «вопиющим лицемерием». Было созвано общее собрание, большинством в 40 голосов из 42 проголосовавшее за исключение Нольде из своих рядов. Либерман не голосовал за исключение и в одной из защитных речей сказал: «Я целиком против исключения автора, даже несмотря на опасность того, что подобные мотивы могут привести к такого рода так называемой «оппозиции» молодых».
Несмотря на то, что из этой дискуссии Либерман вышел победителем, Нольде добился своей цели: устои Сецессиона были сотрясены. Своими попытками реабилитировать Нольде Либерман хотел показать свою толерантность, однако раскол в рядах Сецессиона было уже не остановить. Нольде основал Новый сецессион, в который вошли художники из группы «Мост» и «Нового Мюнхенского художественного объединения».
«Бродячий фермер» («Schreitender Bauer»), 1895-1899
Весной 1911 года Либерман сбежал от кризиса Сецессиона в Рим. На это время также пришлась смерть его друга Йозефа Израэльса. Критика стиля руководства Либермана становилась всё громче: 16 ноября 1911 года Либерман ушёл в отставку с поста президента Берлинского сецессиона. Вместе с ним подали в отставку Макс Бекман, Макс Слефогт и Август Гауль. Общее собрание назначило Либермана почётным президентом и передало бразды правления объединением Ловису Коринту. Это решение предопределило конец Сецессиона и закат немецкого импрессионизма.
«Всадник и всадница напляже» («Reiter und Reiterin am Strand»), 1903
Ещё в 1909 году Либерман приобрёл земельный участок на берегу озера Ванзе, где по образцу патрицианских вилл в Гамбурге архитектором Паулем Отто Августом Баумгартеном был построен загородный дом.
Свою виллу, где он впервые поселился в 1910 году, Либерман называл «дворцом на озере». Либерман любил это место, особую радость доставлял ему большой сад, созданный по совместному проекту Либермана и Альфреда Лихтварка и запечатлённый во многих поздних работах художника.
Вилла М. Либермана в Ванзее
«Цветочные террасы в саду в Ванзее», 1918
Первая ежегодная выставка Сецессиона без Либермана под председательством Коринта в 1912 году успехом не увенчалась. Лето этого года Либерман провёл вновь в Нордвийке. В Гааге королева Вильгельмина вручила Максу Либерману придворный орден Оранских. Берлинский университет имени Гумбольдта присвоил художнику звание почётного доктора, и наконец-то Либерман получил так давно ожидаемое приглашение в сенат Академии художеств. Высшие художественные школы в Вене, Брюсселе, Милане и Стокгольме приняли Макса Либермана в свои члены.
Свои портреты Либерману заказывали высокопоставленные и знаменитые берлинцы.
Портрет Рихарда Штрауса, 1918
Портрет Эмиля Ратенау, 1907
Портрет обер-бургомистра Франца Адикеса, 1910
В начале 1913 года Коринт вместе с полным составом правления Сецессиона ушёл в отставку, председателем был избран Пауль Кассирер. Почётный президент пытался предотвратить назначение на этот пост лица, не являющегося художником, но не хотел вновь закрывать собой брешь. Кассирер отстранил от участия в ежегодной выставке 1913 года тех членов Сецессиона, которые на общем собрании проголосовали против его кандидатуры. На их сторону неожиданно встал Ловис Коринт. Либерман и другие учредители Сецессиона вышли из объединения в ходе этого повторного кризиса.
В феврале 1914 года был основан Свободный сецессион, продолживший традиции первоначального Сецессиона.
Символичная вражда между обломками старого Сецессиона и Свободного сецессиона продолжилась между Либерманом и Коринтом. До самой своей смерти Коринт пытался выступить против Либермана и в своей автобиографии очень нелестно отозвался о своём коллеге, который, покинув художественную сцену, посвятил себя своему саду на Ванзее.
«Отель «Huis ter Duin», Нордвейк»(«Huis ter Duin, Nordwijk»), 1913
Спустя три недели с начала Первой мировой войны 67-летний Либерман написал: «Я как можно спокойнее работаю дальше, считая, что этим лучше всего послужу общему делу». Несмотря на такие высказывания Либерман проникся духом патриотизма. Он посвятил себя художественной пропаганде и создавал рисунки для еженедельных художественных листовок, издававшихся Паулем Кассирером. После речи кайзера «К моим дорогим евреям» Либерман считал себя обязанным оказывать содействие в войне.
Бывший борец Сецессиона теперь полностью стал на сторону кайзера. Он поддерживал политику классового мира, выдвинутую рейхсканцлером Теобальдом фон Бетманом-Гольвегом, пытавшимся преодолеть противоречия внутри германского общества. В 1917 году Макс Либерман написал литографический портрет рейхсканцлера Бетмана-Гольвега, придерживавшегося более либеральных взглядов, чем его предшественник.
«Еврейский квартал Амстердама», 1904
Всё моё воспитание я получил здесь, вся моя жизнь прошла в этом доме, где жили мои родители. И в моём сердце моя родина Германия тоже является неприкосновенным и бессмертным понятием».
«В дюнах» («Düne und Meer (Auf der Düne)»), 1909
Однако за свою поддержку войны Либерман позднее подвергся серьёзной критике.
«Капустный огород в Ванзее» («Kohlfeld in Wannsee»), 1917
В 1915—1917 годах Либерман не покидал Берлина за исключением двух поездок на курорт в Висбаден. Летом он не поехал в Нидерланды, а остался на Ванзее, а зимой жил на Парижской площади. Его семья не испытывала лишений, хотя на цветочных клумбах в его загородном доме теперь был огород. В мае 1915 года 30-летняя дочь Либермана Кете вышла за дипломата и советника Бетмана-Гольвега Курта Рицлера. В 1917 году Прусская академия художеств устроила большую ретроспективу творчества Либермана по случаю его 70-летия, где демонстрировалось почти 200 картин. Преемник Чуди на посту директора Национальной галереи Людвиг Юсти предоставил ему отдельный зал. Вильгельм II одобрил выставку и наградил Либермана орденом Красного орла III класса.
«Садовая скамья», 1916
18 января 1918 года состоялось торжественное открытие зала Макса Либермана в Национальной галерее. На открытии выступил министр по делам религиозных культов Фридрих Шмидт-Отт. Когда началась Ноябрьская революция, Либерман проживал в доме на Парижской площади. В его доме монархисты установили пулемёты. Либерман переехал в дом дочери. К политическим изменениям он отнёсся негативно: хотя он и высказывался за введение равных избирательных прав в Пруссии и переход к парламентской демократии, но для него рушился весь мир. По окончании войны и революции в 1920 году Либерман был избран президентом берлинской Академии художеств. Сецессионы продолжали существовать параллельно и потом практически безвестно распались.
«Внучка художника», 1923
Время Сецессиона закончилось с вступлением Либермана на пост президента Академии.
Под крылом Академии он пытался объединить различные художественные течения, в том числе и экспрессионизм. Благодаря Либерману в Академию были приняты Макс Пехштейн, Карл Хофер, Генрих Цилле, Отто Дикс и Карл Шмидт-Ротлуф. Несмотря на то, что его картины считались старомодной классикой, Либерман выступал за художественный прогресс и политическое искусство. Так, он поддержал обвинённую в тенденциозности эмоциональную работу Отто Дикса «Стрелковый окоп» об ужасах мировой войны, которую Либерман считал одной из самых выдающихся работ послевоенного времени. Несмотря на свои умеренные взгляды, Либерман вступил в полемику с Людвигом Юсти, выставившим в Национальной галерее работы экспрессионистов.
«Прогулка по берегу Ванзее», 1924
В 1927 году Либерман оказался вновь в центре внимания общественности: художественный мир чествовал Либермана и его творчество по случаю 80-летия художника.
Среди поздравлявших отметились Альберт Эйнштейн, Генрих и Томас Манны, а также Гуго фон Гофмансталь. В родном городе Либермана прошла выставка его работ. Некогда провокационный стиль Либермана выглядел классикой и документом прошедшей эпохи.
Берлин присвоил Либерману звание почётного жителя города. В день рождения Пауль фон Гинденбург наградил художника Орденом орла Германской империи «в знак благодарности немецкого народа». Министр внутренних дел Вальтер фон Койдель вручил Максу Либерману золотую государственную медаль «За заслуги перед государством». В конце 1927 года Либерман написал портрет рейхспрезидента Гинденбурга. Несмотря на различия в политических взглядах, Либерман охотно взялся за выполнение заказа и воспринял его за честь. Работая над портретом, он отказался от патетических элементов, ведь в Гинденбурге «старейшина немецкого модерна» видел заслуженного патриота Пруссии.
Либерман с портретом Гинденбурга, 1927
В 1932 году Либерман серьёзно заболел. По этой причине он снял с себя полномочия президента академии, но был избран почётным президентом. Благодаря вмешательству его друга и врача Фердинанда Зауэрбруха Макс Либерман выздоровел. Портреты Зауэрбруха являют собой финал и вершину портретного творчества художника.
Макс Либерман не решился рисковать собой ради защиты культурной политики, как это сделали Кете Кольвиц и Генрих Манн. В мае 1933 года в день сожжения книг Либерман сложил с себя все свои полномочия и объяснил прессе: «В течение моей долгой жизни всеми силами я пытался служить немецкому искусству. По моему убеждению искусство не имеет ничего общего ни с политикой, ни с происхождением, поэтому я более не могу относиться к прусской академии художеств, поскольку моя точка зрения больше не имеет значения».
«Цветы у дома садовода»
Либерман удалился с общественной сцены, и практически ни один из его соратников не встал на его сторону и не сохранил ему верность. Лишь Кете Кольвиц пыталась сохранить с ним отношения. В 1934 года появился его последний автопортрет. Одному из последних своих посетителей Либерман признался: «Я живу исключительно из ненависти. Я больше не смотрю в окно этой комнаты, я не хочу видеть новый мир вокруг меня».
Автопортрет, 1934
Макс Либерман умер 8 февраля 1935 года в своём доме на Парижской площади. Кете Кольвиц писала, что в семь часов вечера он тихо заснул. Посмертная маска художника выполнена молодым скульптором Арно Брекером, творчество которого впоследствии получило негативный оттенок из-за полученного скульптором звания любимого художника Гитлера и приверженности идеям национал-социализма. Фотограф Шарлотте Рорбах сделала фотографии гипсовой маски.
«Дюны в Нордвейке», 1906
Смерть Либермана не фигурировала в новостях. Академия художеств, ставшая инструментом нацистов, отказалась чествовать старого президента. На похоронах Либермана на Еврейском кладбище на Шёнхаузер-аллее 11 февраля 1935 года не присутствовали официальные лица — ни от академии, ни от города, чьим почётным гражданином являлся художник. Гестапо заранее запретило участие в похоронах во избежание демонстрации в защиту свободы искусства. Однако на церемонию пришли около сотни друзей и родственников художника. Среди скорбящих были Кете Кольвиц, Ганс Пуррман, Конрад фон Кардорф, Отто Нагель, Фердинанд Зауэрбрух со своим сыном Гансом, Бруно Кассирер, Макс Якоб Фридлендер, Фридрих Зарре и Адольф Гольдшмидт. В своей траурной речи Карл Шеффлер заявил, что похороны великого художника одновременно являются символическим прощанием с целой эпохой, представителем которой являлся Макс Либерман.
Могила Макса и Марты Либерман
на Еврейском кладбище на Шёнхаузер-Аллее
Супруга Макса Либермана покончила жизнь самоубийством, чтобы не попасть в концентрационный лагерь Терезиенштадт, приняв сверхдозу барбитала, и умерла 10 марта 1943 года в Еврейской больнице Берлина. Дворец Либермана на Парижской площади вскоре был разрушен. После смерти Марты Либерман всё их имущество было конфисковано «в пользу немецкого рейха». Это каксалось не только картины, самого Либермана, но и большей части его коллекции: в течение жизни Макс Либерманн собрал одну из самых значительных частных коллекций искусства в Берлине, включавшую, в частности, некоторые работы Мане. Нацистский режим разорвал на части эту уникальную коллекцию, которая никогда не будет собрана повторно.
Художник Либерман Александр Семёнович
Liberman, Alexandr Semenovich
4 сентября 1912 (Киев) — 19 ноября 1999 (Майами-Бич, штат Филадельфия)
Живописец, график, скульптор, фотограф
Сын крупного лесоторговца С.
И. Либермана и Г. М. Паскар, директора Первого государственного театра для детей в Москве. Детство провел в Петрограде и Москве. В 1921 был отправлен для лечения в Лондон. Учился в Англии, с 1926 — Франции, в École de Roches. Занимался живописью и архитектурой в Академии А. Лота (1929–1931), на архитектурном отделении Национальной школы изящных искусств (1930–1932) у А. Перре.
Жил в Париже. Помощник художественного редактора, затем художественный редактор еженедельного журнала Vu (1933–1936). Участвовал в создании одного из первых цветных кинофильмов, посвященных живописи, — La Femme Française (1936). За журнальную графику был награжден золотой медалью на Всемирной выставке в Париже (1937). Увлекся фотографией. Занимался плакатом.
В 1941 уехал из оккупированного Парижа через Мадрид и Лиссабон в Нью-Йорк. Был женат (вторым браком, с 1942) на племяннице художника А.
Е. Яковлева. В 1946 получил американское гражданство. С 1941 — помощник арт-директора журнала Vogue М. Феми Ага, с 1943 — художественный редактор Vogue. В 1962–1994 — главный редактор крупного издательского объединения Condé Nast Publications (журналы Vogue, GQ, The New-Yorker, Vanity Fair, Glamour, Bon Apétit, House&Garden и др.), один из самых влиятельных людей в издательском бизнесе. В значительной мере определил облик современных глянцевых журналов.
В 1950-е занялся живописью. Писал фигуративные и геометрические абстрактные композиции. В 1960-е создавал монументальные скульптуры-ансамбли из крупногабаритного металлолома, оставшегося после машинного производства (стальные балки, трубы, барабаны, использованные резервуары).
В 1960-е издал книгу «Художник в своей мастерской» и провел одноименную фотовыставку в Чикагском художественном институте, посвященную художникам Парижской школы; в нее вошли портреты М.
Шагала, П. Пикассо, К. Бранкузи, А. Модильяни и других мастеров. В конце 1980-х работал над фотопроектом «9 американцев», посвященным выдающимся американским художникам (А. Колдер, Р. Раушенберг, Р. Мазервелл, В. де Кунинг, М. Ротко и другие; не издан). В 1990-е выпустил несколько своих фотоэссе: Campidoglio (1994, посвящено архитектурному ансамблю Капитолия в Риме; предисловие И. А. Бродского), Then (1995), Prayers in Stone (1997).
Оптовые печатные издания, плакаты и решения для розничной торговли произведениями искусства
Lieberman’s — универсальный магазин картин в рамах, холстов и художественных репродукций по отличным ценам. оптовые цены. Имея многолетний опыт работы в оптовой художественной индустрии, мы стремится предоставлять качественные продукты, с ценами и оборотом время, необходимое вашему бизнесу для успеха.
Менеджер художественных проектов Lieberman’s Art Project Manager — идеальный инструмент, который поможет занятому дизайнеру или рамщику подготовить,
представить и заказать работу с легкостью. Подробнее о менеджере художественных проектов > | Пакеты со скидкойПолучите выгоду от расчистки складских запасов! Пакеты с несовершенными скидками — отличный способ увеличить свой инвентарь. и размер прибыли. Магазин выгодных пакетов > |
Магазин произведений искусства по предметам | ||
Магазин Art by Style | ||
Магазин Art by Room | ||
Магазин Art by Color | ||
Вы не вошли в систему. Новое для Либермана? |
© 2023 Liebermans.net. Все права защищены. Звоните: 1 (800) 221-1032 | 9AM-6PM EST пн-пт |
Фредди Либерман: современный американский художник
Художник | США
Год рождения: 1943
О создателеВсе произведения Фредди Либермана
Сетка
Ряд
Сетка
Ряд
Цена
0 — 100 000+ турецких лир
Ориентация
Высота
0 — 500+ см
Ширина
0 — 500+ см
Показать только доступные работы
21 произведение
Окей-Судокей, 2019
Акрил, Коллаж на дереве
118 200 турецких лир
Бух-ЛИНГ, 2023
Акрил, Коллаж на дереве
76×76см
73 600 турецких лир
На плаву, 2022
Акрил, Коллаж на дереве
76×76см
73 600 турецких лир
Судок-Хюэ, 2018
Акрил, Коллаж на дереве
118 200 турецких лир
Она, 2022
Акрил, Коллаж на дереве
76×76см
73 600 турецких лир
Диптих «Из любви к слонам», 2017
Акрил, Смола на дереве
61×122см
89 000 турецких лир
Переосмысление вечности, 2020
Акрил, Золочение на дереве
46×46см
27 050 турецких лир
Корона Корона, 2020
Акрил, Коллаж на дереве
46×46см
27 050 турецких лир
Вечернее небо, 2019
Акрил, Золочение на дереве
46×46см
27 050 турецких лир
Редукс Диптих, 2014
Акрил, смола на дереве
38×76см
36 600 турецких лир
Серия коллажей EPRA № 6, 2016 г.
Акрил, Коллаж на дереве
38×38см
15 700 турецких лир
Серия коллажей EPRA № 5, 2016 г.
Акрил, Коллаж на дереве
38×38см
15 700 турецких лир
Серия коллажей EPRA № 4, 2016 г.
Акрил, Коллаж на дереве
38×38см
15 700 турецких лир
Серия коллажей EPRA № 3, 2016 г.
Акрил, Коллаж на дереве
38×38см
15 700 турецких лир
Серия коллажей EPRA № 2, 2016 г.
Акрил, Коллаж на дереве
38×38см
15 700 турецких лир
Серия коллажей EPRA №1, 2016 г.
Акрил, Коллаж на дереве
38×38см
15 700 турецких лир
Три музы, 2017
Акрил, Коллаж на дереве
41×91см
43 900 турецких лир
Там, 2015
Акрил, Смола на дереве
61×61см
46 800 турецких лир
Муи Кальенте, 2012
Акрил, Смола на дереве
61×61см
46 800 турецких лир
БАМ!, 2020
Акрил, Золочение на дереве
61×61см
46 800 турецких лир
Реквизиты для входа
- Национально известный
- Участник групповых шоу
- Опытный художник
- призер
- Работает на комиссии
« Каждый мазок в нашей жизни способствует тому, кем мы являемся сегодня.
