Одиночество в живописи: Вечный покой и бесконечное одиночество в творчестве великих художников

Вечный покой и бесконечное одиночество в творчестве великих художников

Уединение, покой и одиночество — совершенно разные вещи, уверен кандидат филологических наук и искусствовед Константин Плотников. Эти различия прослеживаются и в живописи, нужно только присмотреться. Т&Р публикуют конспект лекции, организованной просветительским проектом ScienceMe, на которой Константин Плотников на ярких примерах показывает, как художники изображали одиноких и спокойных.

Кандидат филологических наук, искусствовед, доцент кафедры культурологии и социальной коммуникации РАНХиГС, доцент гуманитарного факультета НИУ ВШЭ.

Самоизоляция, в которой мы все находились по необходимости, не приравнивается ни к уединению, ни к покою. Уединение — осмысленное и свободное действие, которое не следует путать с одиночеством. Это пример добровольного отстранения от общества, человек сам принимает решение. Стремление к уединению может быть вызвано усталостью от информации, общением с людьми, а одиночество, наоборот, — тяжелое состояние тоски по общению и пониманию. Я решил затронуть тему уединенного состояния героя в русской живописи.

Хочу обратиться к европейскому контексту, к XVII веку, и начать с творчества Рембрандта. Именно в этот период был открыт тот самый мир, в котором мы до сих пор живем, эпоха Нового времени.

Рембрандт «Философ, размышляющий в своей комнате»

Картина «Философ, размышляющий в своей комнате» (1632) показывает философа-отшельника. Это первая работа, о которой я бы хотел рассказать. Переворот, произошедший в XVII веке, обычно описывается как торжество человека, выход на антропоцентричный уровень. В действительности произошло нечто прямо противоположное: «Открылась бездна звезд полна; звездам числа нет, бездне — дна». В такой ситуации оказывается человек в XVII веке.

Образ ученого-отшельника можно найти на многих полотнах XVI–XVII веков, но именно здесь видна сосредоточенная неподвижность мыслителя, которая контрастирует с рвением женщины, орудующей щипцами в камине в левой части картины. Основная мысль, заложенная здесь, — то, что главным действующим лицом на полотне является пространство.

Русская поэтесса Ольга Седакова так говорила о Рембрандте: «Живопись зрелого Рембрандта (не скажу того же о его графике) очень быстро становится невидимой. […] На мой взгляд, только иконы делают это еще быстрее. В разных описаниях пластического строя иконы, которые мне встречались («обратная перспектива», символика цвета, особые свойства линейности, вопрос о свете и освещении), мне недостает такого примечания: всего этого видеть не стоит; эти глаза нужно закрыть. […] То, что называют вещью искусства… […] …исполняет две противоположные задачи. О первой говорят постоянно: запечатлеть, то есть дать неоспоримо остаться среди всего, что исчезает. О другой, противоположной задаче, не вспоминают: так же явственно подойти к пределу собственного пропадания: то есть к несущественности всего, что в этой вещи видимо, слышимо, понимаемо. Вещь становится мифом, тем, чего никогда и нигде не было — именно потому, что оно всегда и везде есть».

Для понимания творчества Рембрандта важна следующая мысль: «Мало кто так чувствовал беспомощность человека, как Рембрандт; может быть, с библейских времен не чувствовали… […] Беспомощность, бесформенность, подслеповатость, глуховатость, увечность, неспособность твердо держаться на ногах… Стоящим людям у Рембрандта всегда как будто не хватает посоха или поводыря… […] Но вот что интересно: этому жалкому, этому совсем смертному созданию, этому калеке от рождения — рембрандтовскому человеку — хорошо. Ему хорошо, потому что он что-то узнал. Он совсем свободен, совсем в себе. Ему не нужно ничего другого, достижимого или недостижимого. Он ничего не лишен. Все с ним».

Ярким примером становления пространства, его главным действующим лицом становятся фильмы Джима Джармуша. Например, в фильме «Патерсон» пространство — это некая граница между воображаемым миром и реальностью. В фильме «Предел контроля» один из героев произносит фразу: «У Вселенной нет ни середины, ни краев, реальность условна». Условность реальности, существующая внутри каждого художественного произведения, здесь становится основным мотивом.

Каспар Давид Фридрих «Вид из студии художника»

Следующий мотив является ключевым для разговора об искусстве XIX века и ситуации в русском искусстве в частности. Поговорим о художнике, который существенно повлиял как на мировое, так и на русское искусство в том числе, о Каспаре Давиде Фридрихе. Картина «Вид из студии художника» (1805) является открытием в искусстве. Уникальность заключается в том, что немецкий художник ввел в изобразительное искусство новый мотив — вид из окна. Он три года работал в дрезденской студии с чудесным видом из окна, при этом Давид Фридрих не писал с натуры, а доверил изображение того, что за окном, своему воображению. Главным для художника здесь становится не интерьер, и не пейзаж за окном, а граница, которая хоть и не принадлежит ни одной из сторон, но позволяет существовать им обеим.

У голландцев XVII века, и даже в упомянутой картине Рембрандта, окно всегда выполняет служебную функцию — источника света. У Каспара Давида Фридриха — это порог познания, гносеологический инструмент, окно задает прямой вопрос о природе реальности. Картина — окно в другую реальность на стене. Мы знаем два мира, но не знаем, какому из них принадлежит окно, это граница потустороннего. Какая из двух иллюзий ближе нашей действительности?

Каспар Давид Фридрих «Женщина у окна»

Картина «Женщина у окна» (1822) написана гораздо позднее. Скорее всего, здесь художник изобразил свою жену, поскольку героиня стоит спиной к зрителю. Как и в последующих картинах художника все герои изображены со спины, они находятся в диалоге со вселенной, но не со зрителями. Фридрих создал символический портрет человеческого познания, граница которого определяется формой окна. Можно сказать, что Фридрих визуализирует вопрос Иммануила Канта: «Каковы границы моего познания?». Мы заперты в сумрачной комнате нашего «я», не в силах добраться до светлого рая за оконной рамой, и все, что находится за этим окном, кажется нам соблазнительным миражом. Живопись делает видимым не мир, но мысли о нем.

Когда мы вглядываемся в картину Ивана Крамского «Христос в пустыне», пытаемся понять задумку художника. Пейзаж, напоминающий лунную поверхность, как будто неживой и устрашающий, на самом деле создавался Крамским по открыткам и фотографиям Крыма, где располагались песчаные монастыри. В этой картине, показанной на Второй передвижной выставке, образ Христа сравнивают с русским Гамлетом. Страдающий бог-человек. В первую очередь Крамской трактует его человеческую сущность как преобладающую. Отсюда сравнение Христа с русским Гамлетом. Напомню о Гамлете Пастернака: «…Выхожу на подмостки, прислонясь к дверному косяку». Пастернак понимает, что человек — это граница, он находится ни внутри, ни снаружи, это пограничное состояние. Сразу хочется вспомнить строки Пушкина: «На свете счастья нет, но есть покой и воля».

В первой половине XIX века в русском искусстве по следам немецких романтиков началось завоевание личности, которая стоит лицом к лицу с окружающим миром

Этот мир может быть рассмотрен как природа, вселенная, бог или история. С середины столетия вперед выходит ощущение одиночества человека перед лицом смерти. С годами это ощущение переживается все острее. Лев Толстой, который пишет «Смерть Ивана Ильича», поздний Николай Ге, Фридрих Ницше, который повлиял на весь ХХ век, а также знаменитое понятие Мартина Хайдеггера «заброшенность в бытие», которое означает неизбежное «возлагание» ответственности за существование на самого себя.

Ге «Христос в Гефсиманском саду»

Мы переходим к образу Христа в творчестве Ге. Это картина «Христос в Гефсиманском саду» (1880). Она находится на границе двух миров. Ге решает эту работу в решительном ответе — в принятии пути Христа. Двойственность Христа здесь образуется благодаря контрасту светотени. Христос в этот момент тотально одинок, но он решительно принял свой путь.

Врубель «Демон сидящий»

Точкой отсчета в картине Врубеля «Демон сидящий» стал не герой Михаила Лермонтова, а опера 1885 года Антона Рубинштейна. Благодаря влиянию музыки он хотел написать нечто демоническое, дух страдающий, скорбный и величавый. Это немыслимое вселенское одиночество творца. Отчасти это автопортрет художника. Врубель, будучи любимым учеником Павла Чистякова, обладал блестящей школой рисунка.

Разбирая творчество Казимира Малевича, для меня, в том числе и для многих исследователей, занимающихся авангардом, важны крестьянские циклы. Конечно же, особенно второй крестьянский цикл Малевича, потому что там художник впервые показывает крестьян как пассивных героев внутри заброшенного пространства, при этом в этих героях есть некоторая устойчивость, некая сила и внутреннее сопротивление. В набросках своей автобиографии в 1933 году, во время коллективизации, Малевич рисует подчеркнуто идиллическую картину крестьянства времен своего детства. Образ крестьянства проходит очень многое в авангарде 20–30-х годов. Это сложная, неоднозначная тема массовых движений, и внутри личности она решается совершенно по-разному. С одной стороны, мы видим русских авангардистов, которые зачастую идеализируют народную жизнь. На картине крестьянин как будто бы не один, в этом пространстве он как будто стерт, но коллективно один. Все вместе, но по одному. Идея человека-массы и его единичности также очень важна.

Завершить свое выступление я хотел бы словами Эпиктета, философа актуального на сегодняшний день направления: «Страдания не являются результатом событий в нашей жизни, но зависят от того, как мы относимся к тем или иным событиям».

Важно не то, что с вами происходит в мире, важно то, как вы пытаетесь это осмыслить.

Оливия Лэнг. Упражнения в искусстве одиночества

В рамках совместной программы издательства Ad Marginem и Музея современного искусства «Гараж» вышла книга «Одинокий город. Упражнения в искусстве одиночества», в которой известная критик и эссеист Оливия Лэнг, исследуя опыт собственного одиночества в Нйю-Йорке, раскрывает социально-психологическую природу отчуждения в искусстве выдающихся городских одиночек и затворников — Энди Уорхола, Клауса Номи, Генри Дарджера и Дэвида Войнаровича.

Мы публикуем фрагмент второй главы книги, посвященной американскому художнику-реалисту Эдварду Хопперу.

↓

Эдвард Хоппер. Morning Sun. 1952, ныне в коллекции Музея искусств Коламбуса, Огайо.

Стены из стекла

Я очень хотела не быть там, где находилась. По правде сказать, беда состояла вот в чем: то, где я была, не находилось нигде. Жизнь казалась мне пустой и ненастоящей, до позорного истончившейся, — так стыдятся носить запятнанную или ветхую одежду. Я ощущала себя так, будто мне угрожает исчезновение, хотя в то же время все мои чувства были такими оголенными и чрезмерными, что я частенько жалела, что не могу полностью расстаться с собой, хотя бы на несколько месяцев, пока не поутихнет внутри. Если б я могла облечь в слова то, что чувствовала, получился бы младенческий крик: «Я не хочу быть одна. Я хочу быть кому-нибудь нужной. Мне одиноко. Мне страшно. Мне надо, чтобы меня любили, прикасались ко мне, обнимали». Именно ощущение нужды пугало меня сильнее прочих, словно я заглянула в неумолимую пропасть. Я почти перестала есть, у меня начали выпадать волосы — я замечала их на деревянном полу, отчего непокоя у меня лишь прибавлялось.

Одиноко мне бывало и прежде, но никогда вот так. Одиночество нарастало в детстве, а в более общительные дальнейшие годы увяло. Я жила сама по себе с середины своего третьего десятка, часто — в отношениях, но иногда и без них. В основном мне нравилось уединение, или, когда оно не нравилось, я почти не сомневалась, что рано или поздно вплыву в очередную связь, в очередной роман. Откровение одиночества — это всепроникающее, неизъяснимое чувство: мне чего-то недостает, у меня нет того, что людям полагается, и все из–за некоего тяжкого и несомненно заметного снаружи изъяна моей персоны, — и это чувство проклюнулось как нежеланное последствие столь полного пренебрежения мною. Вряд ли оно не было связано в том числе и с тем, что надвигалась середина моего четвертого десятка — возраст, в котором женское уединение уже не одобряется обществом и от него настойчиво веет чудаковатостью, извращением и фиаско.

↓

Automat. 1927, ныне в коллекции Центра искусств Де­Мойна, Айова.

Люди за окном устраивали званые ужины. Мужчина этажом выше слушал джаз и музыку из фильмов на полной громкости, заполнял коридоры марихуановым дымом, что душисто змеился вниз по лестнице. Иногда я разговаривала с официантом в утреннем кафе, а однажды он подарил мне стихотворение, опрятно отпечатанное на плотной белой бумаге. Но в основном я не разговаривала. В основном я сидела за стенами внутри себя самой и уж точно далеко-далеко от всех. Плакала я нечасто, но как-то раз у меня не получилось опустить жалюзи — и я расплакалась. Показалось чересчур ужасным, видимо, что кто угодно может заглянуть ко мне и меня приметить — как я ем хлопья стоя или перебираю электронные письма, лицо озаряет яростный свет ноутбука.

Я понимала, как выгляжу. Я выглядела, как женщина с картины Хоппера. Может, девушка с полотна «Автомат», в шляпке-колоколе и зеленом пальто, она смотрит в чашку кофе, окна отражают два ряда светильников, те уплывают во тьму. Или же как героиня «Утреннего солнца»: она сидит на кровати, волосы скручены в косматый узел, смотрит на город за окном. Приятное утро, свет омывает стены, тем не менее есть в ее глазах, в силуэте скул, в тонких запястьях, скрещенных на голенях, нечто одинокое. Я часто сидела вот так, рассеянно, посреди скомканного белья, и пыталась не чувствовать, стараясь просто дышать, вздох за вздохом.

Сильнее прочих тревожила меня картина «Окно гостиницы». Смотреть на нее подобно взгляду в волшебный шар гадалки, что показывает будущее, его искаженные черты, его скудость надежды. На этом полотне женщина взрослая, напряженная, неприступная, она сидит на темно-синем диване в пустой гостиной или фойе. Облачена парадно, в элегантные рубиново-красные шляпу и пелерину, она развернулась так, чтобы видеть темнеющую улицу за окном, хотя там нет ничего, кроме мерцающей галереи и упрямого сумрачного окна здания напротив.

↓

Hotel Window. 1955, ныне в частной коллекции.

Когда Хоппера спросили, откуда происходит сюжет его картины, он ответил уклончиво: «В них совсем нет ничего точного, это просто импровизация на основе увиденного. Никакое это не особенное фойе, но я много раз хаживал по Тридцатым улицам от Бродвея до Пятой авеню, там много дешевых гостиниц. Возможно, они мне подсказали. Одиноко? Да, похоже, чуть более, чем я на самом деле предполагал».

О чем Хоппер? Время от времени возникает художник, воплощающий тот или иной опыт — необязательно осознанно или желая того, но с таким ясновидением и яркостью, что связи устанавливаются неустранимо. Хопперу никогда толком не нравилась мысль, что его полотна можно однозначно определить или что одиночество — его призвание, его главная тема. «С одиночеством этим слишком носятся», — сказал он как-то раз своему другу Брайану О’Догерти [2] в одном из очень немногих своих развернутых интервью. Опять-таки в документальном фильме «Безмолвие Хоппера», когда О’Догерти спрашивает: «Можно ли сказать, что твои полотна — это размышление об отчужденности современной жизни?» Пауза, а затем Хоппер сухо отвечает: «Может, и так. А может, и нет». Позднее на вопрос, что влечет его к мрачным сценам, которые ему так близки, Хоппер расплывчато отвечает: «Кажется, все дело попросту во мне».

Отчего же тогда мы продолжаем настойчиво приписывать его работам одиночество? Очевидный ответ: на его полотнах люди обитают либо поодиночке, либо в неуютных, неразговорчивых компаниях по двое, по трое, застывшие в позах, намекающих на неприятности. Но есть и другое — то, как он осмысляет городские улицы. Как подмечает куратор Уитни Картер Фостер в «Картинах Хоппера», Хоппер обыкновенно воспроизводит на своих полотнах «особого рода пространства и пространственный опыт, свойственный Нью-Йорку, опыт, который возникает от физической близости людей, но при этом отделенности от них в силу разнообразных факторов, в том числе движением, сооружениями, окнами, стенами и светом или тьмой». Такой способ зрения часто называют вуайеристским, но городские сцены Хоппера воспроизводят и ключевой опыт одинокого бытия: то, как чувство отдельности, отгороженности или же замкнутости сочетается с ощущением почти невыносимой беззащитности.

↓

Morning in a City. 1944, ныне в коллекции Му­зея американского искусства Уитни, Нью­-Йорк.

Это напряжение имеется и в самых добродушных его нью-йоркских работах, что запечатлели более приятный, более благодушный вид одиночества. «Утро в городе», скажем, на которой обнаженная женщина стоит с полотенцем в руках у окна, тело — милые отблески лавандового, розового и бледно-зеленого. Настроение мирное, и все же легчайший трепет непокоя в дальнем левом углу картины заметен — там, где открытые рамы оконного переплета являют нам здания снаружи, озаренные фланелево-розовым утренним небом. В жилом доме напротив — еще три окна, зеленые жалюзи полуопущены, нутро — резкие квадраты полной черноты. Если окна мыслить как подобия глаз, как подсказывают и этимология — от «око», и назначение, есть в этой преграде, в этой красочной закупорке неопределенность: видит ли кто-то эту женщину — или, может, даже смотрит на нее — но, вероятно, и не смотрит, пренебрегает, не видит, не замечает, не желает.

В зловещих «Ночных окнах» этот непокой расцветает до острой тревоги. Изображение сосредоточивается на верхней части здания, на трех отверстиях, трех щелях, сквозь которые видно освещенную комнату. В первом окне штору выдувает вовне, а во втором женщина в розоватой комбинации наклоняется к зеленому ковру, икры напряжены. В третьем светится сквозь слой ткани лампа, хотя смотрится это как стена огня.

↓

Night Windows. 1928, ныне в коллекции Музея современного искусства, Нью-­Йорк.

Есть нечто странное и в точке наблюдения. Она явно где-то вверху — мы видим пол, а не потолок, — но окна располагаются по крайней мере во втором этаже, и получается, что наблюдатель, кем бы он ни был, висит в воздухе. Вероятнее же другой ответ: запечатленная сцена подмечена из окна «эля» — надземного поезда, в каких Хоппер любил кататься по ночам, вооруженный планшетом и мелком, и жадно глазеть сквозь стекло на проблески света, ловить мгновения, какие отпечатываются незавершенными в умственном взоре. Так или иначе, наблюдатель — в смысле, я или вы — втянут в этот акт отчуждения. Происходит вторжение в личное пространство, что никак не умаляет одиночества этой женщины, явленной взгляду в своей пылающей опочивальне.

Таково свойство больших городов: даже дома ты всегда на милости чужого взгляда. Куда бы я ни шла — сновала ли взад-вперед между кроватью и диваном, брела ли к кухне поглядеть на забытые в морозилке коробки мороженого, — меня могли видеть люди, жившие в громадном кооперативе «Арлингтон», здании в стиле королевы Анны, загромождавшем обзор: десять кирпичных этажей, затянутых в леса. В то же время я могла сама быть соглядатаем — в духе «Окна во двор» [3], подсматривать за десятками людей, с которыми и словом не обменялась, покуда все они заняты повседневными сокровенными мелочами. Загружают нагишом стиральную машину, носятся на каблуках, готовя детям ужин.

В обычных обстоятельствах, я полагаю, все это в лучшем случае пробудило бы лишь праздное любопытство, однако та осень обычной не была. Почти сразу после того, как приехала, я осознала растущую тревогу относительно собственной зримости. Я желала быть на виду, желала быть воспринятой и принятой — словно под одобрительными взглядами возлюбленного. В то же время мне чудилось, что я опасно уязвима, боялась чужого суждения, особенно когда быть одной представлялось неловко или скверно, когда меня окружали пары или компании. Эти чувства, несомненно, обостряло то, что я впервые жила в Нью-Йорке — в городе стекла и блуждающих взглядов, — однако возникали они и из одиночества, а оно устремляется в двух направлениях: к близости и прочь от угрозы.

Примечания

[2] Брайан О’Догерти (р. 1928) — ирландский концептуальный художник, скульптор, критик и писатель, с 1957 г. живет и работает в США.

[3] «Окно во двор» («Rear Window», 1954) — американский кинодетектив Альфреда Хичкока (1899–1980) по рассказу Корнелла Вулрича (1903–1968) «Наверняка это было убийство». В главных ролях Джеймс Стюарт (1908–1997), Грейс Келли (1929–1982), Телма Риттер (1902–1969).

Эдвард Хоппер — архитектура одиночества

В наши дни творчеством Эдварда Хоппера восхищаются как сторонники традиционного классического искусства, так и авангардисты. Как только они его не называют: «поэт пустых пространств», урбанист, предшественник поп-арта, «мечтатель без иллюзий» и др. Но путь к вершине Хоппера был совсем не ярким, а оригинальность работ во многом связана с его личностью.

В этой статье Вы узнаете:
— об основных этапах творческого пути Эдварда Хоппера
— о его художественном стиле
— об архитектуре в творчестве Эдварда Хоппера
— об известных работах художника

Портрет Эдварда Хоппера, Нью-Йорк, 1941

Детство

Хоппер родился в маленьком городке Найак (штат Нью-Йорк) в состоятельной семье в 1882 году. В детстве маленький Эдвард любил рисовать, и даже несмотря на то, что он проводил много времени в порту, изучая морское дело, стремление рисовать не покидало его. Родители поддерживали начинания ребенка в области искусства, поэтому отдали изучать иллюстрацию, а после Эдвард поступил в престижную нью-йоркскую художественную школу. Большинство его сокурсников так и осталось в тени, другие — стали художниками национального значения, а Хоппер получил международное признание. Но не сразу.

Личность художника была сложной: замкнутый, молчаливый и вдобавок стеснительный. Нередко его картины связывают именно с этим. Ведь на них, как правило, изображены замкнутые пространства, одинокие люди, сумерки, безжизненные интерьеры и дороги, ведущие в никуда. Все это передает чувства отчуждения и изолированности, которые красной нитью проходят через его творчество.

Университет

Хоппер поступил в школу знаменитого американского реалиста Роберта Генри (впоследствии New York Art School), которая в то время была нацелена на создание современного национального искусства США. Рождение индивидуальности в студентах — основной принцип обучения. Среди однокурсников Хоппера были люди, впоследствии поднявшиеся на высоты американской живописи: Джордж Беллоуз, Рокуэлл Кент и др.

Хоппер всегда ценил своего учителя Р. Генри, который знакомил их с такими выдающимися мастерами, как Веласкес, Халс, Мане. Он показывал, что одними из основных целей искусства являются описание и рассказ о повседневной реальной жизни вокруг нас. Возможно, уже тогда в молодом художнике зародилось стремление к реализму, которое впоследствии выразилось в столь уникальных акварельных и масляных сюжетах.

Путешествия и художественный стиль

Проработав недолгое время в области иллюстрации, Хоппер совершил три путешествия в Европу (1906-1910 гг.), впоследствии оказавшие значимое влияние на его художественный стиль и дальнейшую карьеру. После знакомства с европейской художественной культурой он переходит к занятиям живописью.

Лестница в Париже, 1906 Внутренний дворик на 48 рю де Лилль, Париж, 1906 Мост искусств Новый мост

Однако основательно изучив художественные произведения и новомодные течения в искусстве, Хоппер не обнаружил большого интереса к ним. Ни авангард, ни кубизм, ни сюрреализм не затронули художника. Париж не заставил его влюбиться в модернизм, а полотна Пикассо не вскружили голову. Только импрессионизм сумел завоевать интерес художника. Работы Клода Моне, Поля Сезанна и Эдуарда Мане покорили американца и оказали влияние на его собственные произведения. Однако сюжеты картин Хоппера, хоть и написанные под влиянием импрессионистов в Париже, были довольно скучны. Это мало узнаваемая французская столица с непривлекательной архитектурой.

Уникальность картин Хоппера в том, что его полотна абсолютно универсальны. Мало что говорит о том, что это Париж, кроме названия картины.

К 1910 году большинство элементов стиля Хоппера родилось под влиянием Мане. Даже палитра Хоппера была очень похожа на палитру цветов импрессионистов, но немного осветленная. Но самое интересное — ко всему этому добавлялось неутомимое желание рисовать в стиле реализма. То есть просто изображать жизнь, окружающую его. Он говорил: «Когда я рисую, моя цель состоит в том, чтобы очень точно перенести на полотно мои самые сокровенные впечатления природы».

До 1915 года он зарабатывал на жизнь иллюстрацией и графикой, но не был счастлив. Он говорил: «Все, чем я хочу заниматься — это рисовать и запечатлять солнечный свет на стенах домов». К середине 1920-х гг. Хоппер выработал собственную художественную манеру, которая не покидала его до конца жизни.

Почему Эдварда Хоппера так часто называют урбанистом? Он любил черпать вдохновение на пустых автострадах и безлюдных улицах городов. Дело в том, что он изобрел свой собственный особый жанр — «портрет дома», или просто одиноко стоящие здания. Город, пустынный или лишенный жизни, стал излюбленной тематикой американского художника. Большая часть зданий и домов, запечатленных Хоппером, принадлежит архитектурному стилю Второй Империи, который обрел популярность в Америке во второй половине ХIX века.

Сцены современной городской жизни на его полотнах всегда фотографически выверены. Одиноко застывшие неизвестные фигуры людей и четкие геометрические формы создают ощущение отчужденности, драматизма и одиночества. Практически не встречается портрет конкретного человека. Все, кто на картине — обобщенные и обезличенные городские жители.

Контора в маленьком городе, 1953

Очень часто картины Хоппера воспринимаются как кадр из фильм, только что сменивший предыдущий и застывший на секунду перед следующим. За это Хоппер пользовался уважением у американских кинорежиссеров. К примеру, Дэвид Линч считает его своим любимым художником. Альфред Хичкок, Терренсе Малик и другие режиссеры не раз ориентировались на его полотна для создания правильной композиции и воссоздания атмосферы угрозы и одиночества. Считается, что даже голливудские стандарты построения кадра во многом сформировались под влиянием Хоппера.

Архитектура одиночества

Перечислив основные и самые известные картины Эдварда Хоппера, нельзя не заметить, что они в основном состоят из изображенных на полотне архитектурных сооружений. Именно город стал для Хоппера основным героем его полотен, главным источником вдохновения. Неустанные поиски художника сделали его живописцем повседневности, но благодаря таланту он сумел превратить ее в нечто значимое и интересное.

Приближается город, 1946

В чем же выражается одиночество в картинах Хоппера? Прежде всего, это — пустота, свет и окна, которые критики называют «глазами» картин Эдварда. Художник также говорил, что именно в Париже к нему пришло особое понимание и видение света: «Я всегда интересовался светом. Свет здесь был особенным, совсем отличным от того, с которым я был знаком доселе. Даже тени здесь были освещенными».

«Раннее воскресное утро» — одна из самых знаменитых картин Хоппера, нарисованная в 1930 г. Позднее он сам заявил, что «это буквальное воплощение Седьмой Авеню в Манхэттене. Эти здания сейчас уже исчезли». Для Хоппера дом с пустыми витринам представлял собой особое место — нью-йоркскую улицу рядом с его жилищем. Таким образом, бетонное сооружение — это ностальгия по тем зданиям, что окружали его в юности. Те здания, что уже исчезали в Америке и которые так хотелось сохранить.

Раннее воскресное утро, 1930

В правом верхнем углу на заднем фоне едва бросается в глаза второе здание, которое часто считают небоскребом. Хоппер не любил их и практически никогда не изображал на своих картинах. Эта часть архитектуры так и не нашла в нем отклика.

Если Хоппер изображал небоскребы, то так как на картине «Город». Он резко обрывается рамкой. «Для нью-йоркского художника действительно странно не любить высокие дома и небоскребы», — писал Альфред Барр, первый директор Музея современного искусства в Нью-Йорке.

Город, 1927

В этой картине художник защищает позднюю викторианскую архитектуру. В тот момент Хоппер проживал в Манхэттене, который на его глазах постепенно превращался в технологический железобетонный бизнес-район. А архитектура XIX века уничтожалась. Дом с мансардной крышей, изображенный здесь, — один из немногих «выживших» во время реконструкции Манхэттена. Белая форма возвышается над красным многоквартирником и привлекает все внимание зрителя. Тем не менее высокое сооружение, хотя и находится на заднем фоне, зловеще возвышается над представителем викторианского стиля.

Картина «Дом у железной дороги» отражает развитие нового типа народной архитектуры, который совпал с быстрым ростом капитализма в конце XIX века. Повсеместно увеличивалось строительство масштабных домов состоятельных жителей. Благодаря растущему в то время культурному обмену между Европой и Америкой, в американскую архитектуру стали привносить элементы стилей других стран. Эти смешения дали начало новому «лицу» американской архитектуры того времени.

Дом у железной дороги, 1925

Критики придают большое внимание окнам в этом доме, сравнивая их с глазами. Интересно, что Хоппера уже не раз называли Хичкоком в живописи. Ведь некоторые его полотна такие же тревожные и даже зловещие, как и кинокартины Альфреда. «Дом у железной дороги» лег в основу дома Нормана Бейтса из фильма «Психо». Кроме того, эта работа была первой картиной, которую приобрел Нью-Йоркский музей современного искусства.

Хотя за Хоппером закрепилась слава городского художника, изображающего архитектуру и одиночество, в его картинах можно встретить немало загородных сюжетов. Маяки — одна из таких излюбленных тем Эдварда Хоппера.

Маяк и дома, Кейп-Элизабет, Мэн, 1927 Двусветный маяк, 1929 Дом капитана Аптона, 1927

Картина «Дом капитана Аптона» была нарисована в 1927 году, словно в противопоставление архитектурному модернизму и утилитаризму. Четырьмя годами ранее в 1923 г. Ле Корбюзье в своей книге «К архитектуре» говорит, что «дом — это машина для жилья». А маяки были именно утилитарными постройками. Но для Хоппера дом — вовсе не машина, совсем наоборот. Он изображает изящный орнамент на контрасте с мощной башней. Для него архитектура гуманизма, элегантность и монументальность выше функционального проектирования.

Любовь к кино

Картины Эдварда Хоппера не зря называют «остановленным моментами», а его графика и гравюры выглядят словно часть раскадровки для очередной голливудской киноленты. Эдвард Хоппер был большим любителем киноискусства. Многократно он замечал, что когда не был в настроении рисовать, то обязательно отправлялся смотреть фильм. Кинотеатр «Шеридан» был его любыми местом в Манхэттене.

Ночные тени, 1921 г. Театр Шеридан, 1937

Гениальность полотна заключается в композиции: от выразительной, загадочно освещенной архитектуры до удивительно четкого расположения главной героини сюжета, притягивающей взгляд.

Еще одно художественное произведение Хоппера — «Нью-йоркский кинотеатр». Справа изображена билетерша в огнях театрального освещения рядом с контрастной, затемненной частью с кинозрителями. Это полотно по праву считается шедевром и самой выдающейся картиной, изображающей внутренний интерьер кинотеатра.

Нью-йоркский кинотеатр, 1939

1925-1950 года считаются самыми творчески интересными на жизненном пути Эдварда Хоппера. Именно в этот период кино оказало глубокое влияние на его картины. Хоппер не только рисовал внутренние интерьеры и архитектуру старых кинотеатров, но и успешно использовал композиционные законы кино: ракурсы, освещение, цветовые гаммы.

1925-1950 года считаются самыми творчески интересными на жизненном пути Эдварда Хоппера.

«Полуночники» — одна из самых узнаваемых картин в американском искусстве. Тоскливая ночная нью-йоркская закусочная, мужчины в одинаковых костюмах, яркий свет, бросающий тень на очередной, вероятно безжизненный, многоквартирный дом, который нередко встречается на полотнах Хоппера.

Полуночники, 1942

Завораживают геометрические параллельные линии, безжизненные окна дома напротив сидений у барной стойки, прозрачное стекло и каменные стены. В одном из интервью Хоппер говорит: «вероятно, бессознательно, я пытался изобразить одиночество в огромном городе».

Эта картина была взята за основу в одной из сцен музыкального фильма «Гроши с неба» (1981) и четко прослеживается в таких кинолентах, как «Конец насилия» (1997) и «Американцы» (1992). В кинокартине «Бегущий по лезвию» (1982) Ридли Скотт попытался воссоздать атмосферу одиночества и уныния в своем городе будущего «нуар», опираясь именно на «Полуночников».

Сцена из фильма «Гроши с неба» Сцена из фильма «Конец насилия» Поезд на железной дороге, 1908

В картине «Поезд на железной дороге» сама железная дорога выходит из поля зрения. Поезд — символ прогресса ХIХ века. Хоппер задумывал изобразить таким образом контраст между сельской жизнью и технологическим прогрессом. В нескольких своих работах он показывает рельсы как «одно из вмешательств человека в природу». Спустя 70 лет режиссер Терренс Малик воспользуется идеей Хоппера в своем фильме «Дни жатвы» (1978).

Позднее признание

Один из самых знаменитых американских художников ХХ века получил признание лишь в последние годы жизни. Его творческий путь был не похож на другие. Первая личная выставка состоялась, когда художнику уже исполнилось 37 лет. Оставаясь очень долго в тени не только в творческом, но и в личном плане, Хоппер женился лишь после сорока. Его жена Джозефин Нивисон вела прекрасный дневник, который впоследствии стал основным и едва ли не единственным источником информации о жизни художника.

Несмотря на частые и бурные ссоры Джозефин смогла стать настоящим вдохновением для мужа. Она поддерживала его во многих начинаниях и записывала подробную информацию обо всех его произведениях, интересных задумках и событиях.

Сделать дом или любое другое здание главным героем картины не так просто, но Эдварду Хопперу это удалось. Его картины всегда очень кинематографичны потому, что они рассказывают историю. Кроме того, в его работах полно пустых пространств, архитектуры, тревожного освещения и туманных намеков. Его живопись таит в себе глубокие эмоциональные истории, скрытые под внешней пустынностью и однообразием.

Другие работы художника

Угольный городок в Пенсильвании, 1947 Комната в Нью-Йорке, 1932 Солнце в пустой комнате, 1963 Отель у железной дороги, 1952 Горб верблюда, 1931 Театр Circle, 1936 Кресла в поезде, Дом Райдерса, 1933 Утреннее солнце, 1952 Воскресенье, 1926 Комнаты у моря, 1951 Антракт, 1963

---

Следите за нами в социальных сетях, чтобы не пропускать новые материалы: Вконтакте, Facebook, Telegram — @loskomag, Instagram. Если вы цените свой и чужой труд, то всегда можете поддержать нас финансово на Boosty.

Одиночество в искусстве и рассказывании историй

Есть одиночество, которое можно потрясти.

Руки скрещены, колени согнуты, держится, держится […] Потом бродит одиночество. Никакое качание не может его удержать. Он живой.

Тони Моррисон

Лучшее лекарство от одиночества — одиночество.

Марианна Мур

ДИКИЕ ГУСИ

Вам не обязательно быть хорошим.
Вам не нужно ходить на коленях
на сотню миль через пустыню каюсь.
Вам нужно только позволить мягкому животному вашего тела
любить то, что оно любит.
Расскажи мне о своем отчаянии, и я расскажу тебе о своем.
Тем временем мир продолжается.

Тем временем солнце и чистые камешки дождя
движутся по ландшафтам,
по прериям и густым деревьям,
по горам и рекам.
Тем временем дикие гуси высоко в чистом голубом воздухе
снова направляются домой.
Кем бы ты ни был, каким бы одиноким ты ни был,
мир предлагает себя твоему воображению ,
взывает к тебе, как дикие гуси, суровые и возбуждающие –
снова и снова возвещая твое место
в семье вещей.

Мэри Оливер (1935-2019)

Это правда, когда ты один и думаешь о жизни, это всегда грустно. Все это волнение и прочее имеет свойство внезапно покидать вас, и как будто в тишине кто-то зовет вас по имени, и вы впервые слышите свое имя.

Кэтрин Мэнсфилд

Ежегодник «Одинокий рейнджер» за 1953 год. Быть одиноким не является синонимом слова «одинокий».

Эдвард Хоппер мастерски изображал одиночество красками. Ощущение изоляции достигается цветом и композицией. Взгляды не встречаются или не одновременно. Язык тела закрыт. Фигуры маленькие внутри огромных пространств, их головы далеко от верха холста. Они смотрят из окон, как будто жаждут связи. Однако Эдвард Хоппер не называл эту эмоцию «одиночеством»:

Франциско Рибейро

@fraveris

«Я не рисую одиночество, я описываю отсутствие общительности между людьми» Эдвард Хоппер (1882-1967), Автомобиль-кресло, 1965 https://t.co/ewuk7fRYm7

22:25 · 11 апреля 2020 г.

1.0K

368

Почему Хоппер не хотел говорить об одиночестве ? Возможно, он хотел избежать смешения «одиночества» с «изоляцией», и в этом он был прав, как показали более поздние психологические исследования.

Существует лишь слабая корреляция между социальной изоляцией (не видеться с другими) и одиночеством, поэтому нам не обязательно бояться одиночества.

Холли Уокер

Эдвард Хоппер (американец, 1882–1967) Одиночество, 1944. Даже дом может выглядеть одиноким. Эдвард Хоппер, Automat, 1927 картина:

Автоматы были открыты в любое время суток, а также были «заняты, шумны и анонимны». Они обслуживали более десяти тысяч клиентов в день». Более того, женщина сидит в самом неподходящем месте во всем ресторане для самоанализа.

«Они были чистыми, практичными, хорошо освещенными и — как правило, обставленными круглыми столами из мрамора Carrera и массивными дубовыми стульями, как те, что показаны здесь, — благородными».

безопасные и подходящие места для обеда работающей женщины в одиночестве.

Эдвард Хоппер находился под влиянием ряда художников, включая Мартина Льюиса. Мартин Льюис

Фил Локвуд, преподававший искусство в Шеффилде, взял знаменитую картину Хоппера, изображающую одинокую американскую закусочную, и уменьшил масштаб, чтобы показать людей. Как вы думаете, он убрал одиночество или оно все еще там? Фил Локвуд

Изображение художника Дэвида Иншоу, представленное ниже, наполнено одиночеством.

Дэвид Иншоу (р.1943) Она не повернулась, 1974

Изображения молодых женщин и девушек, повернутых спиной к зрителю, созерцающих одинокое здание на среднем расстоянии, напоминают известную картину 1948 года под названием «Мир Кристины» художника Эндрю Wyeth.Мир Кристины Эндрю Уайета, 1948

Художники и кинематографисты с тех пор создали подделок этой одинокой работы. A Margem – реж. Осуальдо Рибейру Кандейас, 19 лет67Железный тоник или Зимний полдень в Одинокой долине, Гори, 1969Дни рая, 1978, МаликДни рая, 1978, МаликСтрана приливов – Т. Джиллиан, 2005Страна приливов – Т. Джиллиан, 2005Судоесте – реж. Э. Нуньес, 2012 ЛОБСТЕР ЙОРГОС ЛАНТИМОС (2015)

А вот одни мужчины на открытой равнине. Архетипические сцены вестерна .

ПАРИЖ, ТЕХАС (1984) УБИЙСТВО ДЖЕССА ДЖЕЙМСА ТРУСКОМ РОБЕРТОМ ФОРДОМ, ЭНДРЮ ДОМИНИК (2007) и туман Джона Гримшоу (Англия, 1836–189 гг.).3)Жена перегонщика

Еще один художник, изображающий одиночество, — О. Луис Гульельми. На картине ниже изображена девочка, играющая в одиночестве, пустой стул на балконе и улица, почти лишенная украшений. Луис Гульельми, Ступенька на Саут-Стрит, 1935. Бетани Джека Джонса (1922–1993) Когда я иду на ЛУНУ, иллюстрация Леонарда Вайсгарда, 1961 Одиночество опасно, Эд Вебелл, 1955. Акцентный красный цвет отделяет женщину от нее фон. Другая женщина тоже носит красное. Это может быть она, но это не она. Видение другой версии себя только усиливает чувство одиночества. «Повышает». Она стоит на ненадежном балконе.

Алену де Боттону не нравится концепция «холостяка» и «в отношениях». Вместо этого он предпочитает думать о «связанных» и «отключенных» людях. Это имеет больше смысла, потому что вы все еще можете чувствовать себя одиноким, даже когда «в отношениях». Простое присутствие людей рядом не избавляет от одиночества; это действительно все о связи.

Джон Кнапп-Фишер (1931 – 2015) Фигура на улицеОсвальдо Луи Гульельми (американец, 1906-1956) Вид на Чемберс-стрит 1936Жан-Пьер Капрон (1921 – 1997) Восстание улиц, 1951 Марианна фон Веревкин. Монднахт, 1909–1910Эдмунд Левандовски, американец (1914–1998) Кладбище 1946

КАТЕГОРИЯ ОДИНОЧЕСТВА

Не все имеют в виду одно и то же, говоря об одиночестве. До сих пор большинство исследований одиночества были сосредоточены на социальной изоляции. Тем не менее, социальная изоляция и чувство одиночества — совсем не одно и то же. Одиночество чаще всего возникает из-за того, что вы чувствуете, что отличаетесь от окружающих вас людей, а также не понимаете их.

В The Spinoff Холли Уокер объясняет следующие категории:

1. ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ОДИНОЧЕСТВО : связанное с отсутствием или потерей близкого человека
2. СОЦИАЛЬНОЕ ОДИНОЧЕСТВО семья и соседи
3. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЕ ОДИНОЧЕСТВО : связанное с чувством отсутствия смысла и цели в жизни.

Хороший пример рассказа об экзистенциальном одиночестве: Таксист. Слоган: На каждой улице в каждом городе этой страны есть никто, кто мечтает стать кем-то. Я считаю, что этот особый тип «одиночества» связан с ощущением, что никто не обращает на тебя внимания. В рассказах это часто приводит к тому, что персонаж делает что-то для привлечения внимания.

О подкатегории социальных и эмоциональных типов одиночества опубликован документ под названием «Кто такие одинокие? Типология одиночества в Новой Зеландии» разбивает социальную связанность на четыре разных профиля. Один из его авторов говорил с Джимом Мора по радио Новой Зеландии:

1. ВЫСОКОЕ ОДИНОЧЕСТВО (5,7%). Эта группа включает наиболее интровертированных, эмоционально нестабильных и наименее благополучных людей. Это гораздо меньший процент, чем предполагают некоторые другие исследования одиночества, но это зависит от того, где исследователи проводят черту одиночества. Хроническое одиночество очень реально влияет на здоровье, затрагивая все виды смертности, влияя на сон.
2. НИЗКОЕ ОДИНОЧЕСТВО (57,9%). Эти люди совершенно не чувствуют себя одинокими. Этот процент Новой Зеландии отражает статистику Великобритании и США.
3. ЦЕНИМЫЕ аутсайдеры (29,1%) Ценимые аутсайдеры получают признание от других, но чувствуют себя социальными аутсайдерами. Эти люди испытывают опыт и поддержку в социальных связях, которые у них есть.
4. ПОВЕРХНО СВЯЗАННЫЕ (7,2%) Поверхностно связанные противоположны «почитаемым аутсайдерам». У них много «друзей», но нет тесных связей ни со многими, ни с кем-либо из них. У этой группы было умеренное благополучие, но благополучие «оцененных аутсайдеров» относительно выше, несмотря на большую интроверсию и невротизм.

Дизайн обложки и иллюстрация Сидни Лефф, 1932 г. Дизайн обложки и иллюстрация Сидни Лефф, 1932 г. одиноко в разное время. Одиночество заставляет нас искать социальные связи, поэтому это важная эмоция, возвращающая нас в общество.

Песня Do Do Do (Dansu) немного напоминает обновленную версию Элеоноры Ригби с ее набросками одиночества. Из «Поцелуй мои слезы прочь» — True Life Library, 1965. Художник пока не найден.

ОДИНОЧЕСТВО И ВОЗРАСТ

Молодые люди (18-24 лет), как правило, чаще других страдают от одиночества, за ними следуют пожилые люди и люди с хроническими заболеваниями, нейроразнообразием и т.п. Британцы чувствуют себя наиболее одинокими в среднем возрасте 37 лет, что может быть весьма произвольным возрастом.

Люди обращаются к социальным сетям для поощрения одиночества у молодых людей. Социальные сети позволяют иметь большое количество друзей, но не поощряют искренность. Легче носить маска онлайн. Мы видим в Интернете хорошо освещенную витрину каждого, а не их грязные кладовые. Тем не менее, приложения для социальных сетей меняются таким образом, чтобы лучше справляться с созданием подлинных онлайн-связей, например, путем поощрения обмена информацией и общения между небольшими группами людей, которые хорошо знают друг друга.

Возраст от 18 до 24 лет — очень пороговое , нестабильное время, когда мы все еще формируем свою собственную идентичность. Мы довольно часто уезжаем из дома или переезжаем в города, начинаем новую работу там, где нам не хватает уверенности. Общение с другими является предпосылкой для поиска своих людей, поэтому мы все должны понять, кто мы такие как люди, прежде чем устанавливать глубокие, близкие личные связи. Это требует времени, и социальные сети могут объяснить, почему молодые люди являются самой одинокой демографической группой. Однако эта теория требует дополнительных исследований.

Кристофер, скажем прямо, без ума от нее. Конечно, прямо сейчас их сексуальная жизнь, вероятно, очень захватывающая, и они, несомненно, думают, что это продлится долго, как это делают новые пары. Они думают, что с одиночеством тоже покончено.

Эта мысль заставляет Оливию медленно кивать головой, когда она лежит на кровати. Она знает, что одиночество может убить человека — по-разному может фактически заставить вас умереть.

Олив Киттеридж , Элизабет Страут, стр. 83

ОДИНОКИЕ И ЛУНА

Дизайн обложки и иллюстрация Сидни Лефф, 1926 г. «Ты одинок сегодня вечером»

В изображениях и рассказах об одиночестве луна часто выделяется на заднем плане в большом размере. Эта связь уходит корнями в далекое прошлое. « To the Moon» Перси Биши Шелли (1792-1822) — это ода луне, функционирующей как символ одиночества.

Дополнением к стихотворению Шелли будет детская книга «Сова дома » Арнольда Лобеля.

Почему луна так связана с одиночеством? Когда мы находимся далеко от любимых и смотрим на луну, мы знаем, что те, кто разлучен с нами, тоже видят тот же объект. Луна — один из немногих объектов, способных объединить человечество. Я предполагаю, что это чувство связано с психологическим опытом, известным как Эффект обзора .

ОДИНОЧЕСТВО В ВЫМЫСЕЛЕ

ОДИНОЧЕСТВО И ВООБРАЖЕНИЕ

Другие люди настолько необходимы для нашего психического здоровья, что, когда вокруг нас никого нет, у нас начинаются галлюцинации.

Некоторые из наиболее убедительных описаний ощущаемого присутствия исходят от одиноких моряков, альпинистов и исследователей Арктики , у которых были галлюцинации и внетелесные переживания. В один удивительный инцидент 1895 года, Джошуа Слокум, первый человек, который в одиночку совершил кругосветное путешествие на парусной лодке, сказал, что видел и разговаривал с пилотом корабля Христофора Колумба «Пинта». Слокум утверждал, что пилот вел свою лодку в ненастную погоду, когда заболел пищевым отравлением.

Психология сегодня

ОДИНОЧСТВО В ДЕТСКИХ ИСТОРИЯХ

«Мне одиноко, — сказала она.
Старый садовник нахлобучил шапку на лысину и с минуту смотрел на нее.
«Эта маленькая девка из Индии?» он спросил.
Мэри кивнула.
«Тогда неудивительно, что ты одинок. Будет еще одиноко, пока это не сделано, — сказал он.

Тайный сад Фрэнсис Ходжсон Бернетт

Все истории о дружбе начинаются с места одиночества. Поскольку многие детские рассказы о дружбе, многие начинаются с одиноких главных героев. Это объясняет, почему троп ребенок, переезжающий домой , настолько вынослив — все одиноки, когда переезжают на новое место, столкнувшись с непростой задачей начать дружбу с нуля.

В одиночестве на Марсе

• Люси Певенси отчуждена от своих старших братьев и сестер из-за буйного воображения, но к концу Лев, колдунья и платяной шкаф она становится полностью равной.
• Ферн отчуждена от своей фермерской семьи Араблов из-за того, что слишком много заботится о свиньях, но вскоре заводит друзей на скотном дворе. Сначала ее мать беспокоилась об этом, но доктор заверил ее, что с друзьями-животными все в порядке. Все, что нужно, чтобы подавить одиночество.
• Книги с картинками в меньшей степени посвящены одиночеству, чем литература для средних классов, хотя все маленькие дети испытывают своего рода одиночество после того, как им приходится спать в одиночестве в собственной постели. Существует множество западных иллюстрированных книг об этом конкретном опыте. Тропы включают монстров под кроватью и творческих путешествий в ночь с карнавальными гостями, которые могут быть или не быть воображаемыми. Постмодернистские книжки с картинками Энтони Брауна имеют одинокую эстетику (см., например, 9).0006 Gorilla ), хотя эти книжки с картинками, как правило, нравятся старшей аудитории.
• Кто-то любит вас, мистер Хэтч Эйлин Спинелли — это книжка с картинками, которая якобы заканчивается счастливо, потому что одинокого человека ценит его более широкое сообщество, несмотря на откровение, что коробка конфет от тайного Валентина не предназначена для его вообще. Однако такой конец меня не утешает. Мистер Хэтч — ваш классический «почитаемый аутсайдер», которому явно нужна любовница.

Василий Перов (1833 – 1882)

В детских сказках есть негласное правило , что чуткие юные персонажи не могут оставаться одинокими. Лейн Мур написала Искусство быть одной для взрослых, а в этом интервью она рассказывает обо всем чтении, которое она читала в детстве, в котором каждый одинокий персонаж нашел любящий дом, от Энн из Зеленых Мезонинов. по Матильда . Это не отражало собственный детский опыт одиночества Мура, который продолжается и во взрослой жизни. Так что, возможно, нам нужно пересмотреть это неписаное правило.

В свой сборник Одиннадцать видов одиночества Ричард Йейтс включает рассказ о мальчике, который поступает в новую школу и подвергается остракизму со стороны своих сверстников, которому помогает его благонамеренный молодой учитель. Пока все хорошо — вы можете прочитать ее своему ребенку, и он поймет каждый удар. Но почему «Обжора в наказание» — рассказ для взрослых? К концу этот мальчик потерял поддержку своего учителя, а также своих сверстников. Похоже, его одиночество продолжится. Мы не приемлем тот финал в рассказах для детей, который должен заканчиваться надеждой и хотя бы одним другом, чтобы подавить бесконечное одиночество.

Карой Ференци (венгр, 1862 – 1917) Развод, 1892

ОДИНОЧЕСТВО И ВЫДУМАННЫЕ МУЖЧИНЫ

Мы скорее убьём себя электрическим током, чем проведем время в собственных мыслях. Это было продемонстрировано в спорном исследовании 2014 года, в котором 67% участников-мужчин и 25% участников-женщин предпочли подвергнуть себя неприятным ударам электрическим током, чем провести 15 минут в мирном созерцании. Я хотел бы знать, почему так много больше участников-мужчин, чем участников-женщин, предпочитали электрошок.

Как и детские сказки, многие вымышленные повествования для взрослых также рассказывают об одиночестве, за которым следует счастливый конец дружбы, хотя в сказках для взрослых некоторые истории заканчиваются одиночеством, и облегчения не видно. Это отмечает разницу между повествованием, принятым для взрослых читателей, и повествованием, приемлемым для детей. История, которая начинается и заканчивается одиночеством, считается трагедией.

Hud по роману Ларри Макмертри — хороший пример такой трагедии.

Хад — отличный пример персонажа, который не может установить глубокие связи, потому что играет по правилам токсичной мужественности . Он не может установить тесную связь с женщиной, потому что использует их и нападает на них. Он не может наладить тесную связь со своим отцом, потому что находится в прямой конкуренции с ним за патриархальный контроль над фермой. То же самое для его племянника, который сначала смотрит на него снизу вверх.

Борец — еще один отличный взгляд на мужское одиночество, хотя, опять же, эта история — трагедия.

Есть еще один тип историй, в которых до сих пор фигурируют преимущественно мужчины: история о человеке, который купил себе куклу. В фильме есть два выдающихся примера этого: Ее и Ларс и настоящая девушка .

Charles Spencelayh (британец, 1865 – 1958) The Empty Chair, 1947. Визуальный мотив пустого стула также используется в «Сердце и бутылке» Оливера Джефферса. Jacques Maes (Бельгия, 1905 – 1964) Breakfast ЖЕНЩИНЫ СРЕДНИХ ВОЗРАСТЕЙ Амос Сьюэлл, 26 января 1957 г. Обложка Saturday Evening Post

Эпизод «Секс-машина» подкаста «Скрытый мозг» описывает историю сексуальных объектов, восходящую к Прометею , который создал человечество из глины. Точно так же Пигмалион , похоже, любил создавать женщин по своему вкусу (он вырезал женщину из слоновой кости), и мы видим влияние этого древнего мифа на современное повествование.

Большинство женщин среднего возраста окружены людьми, отчасти из-за дополнительных обязанностей по уходу, которые несут женщины в среднем возрасте (как за детьми, так и за пожилыми родителями), а также потому, что больше женщин, как правило, работают в ролях, ориентированных на людей, таких как уход и обучение и человеческие ресурсы.

Хотя она не использовала эту терминологию, ирландский автор Мэриан Киз объяснила в подкасте «Как потерпеть неудачу» , что большую часть времени она чувствует себя уважаемым аутсайдером, и главная героиня «Взрослых» также является уважаемым аутсайдером, пятидесятилетняя женщина, которая организует общественные собрания, платит за них, моет посуду на вечеринке и в конечном итоге чувствует себя так, будто покупает своих друзей, выполняя весь этот труд.

Есть учитель архетип , который вписывается в категорию уважаемых аутсайдеров. Ричард Йейтс также включает один из этих видов одиночества в свою коллекцию Одиннадцать видов одиночества . « Веселье с незнакомцем » — это исследование характера учительницы в конце своей карьеры, которая не знает, как общаться со своими учениками, хотя и пытается это сделать из лучших побуждений. Хотя рассказано с точки зрения студентки, одиночество этой женщины просвечивает. Учитель — яркий пример человека, окруженного людьми, но из-за потребности в эмоциональном дистанцировании и из-за напряженности работы я подозреваю, что в школах повсюду можно найти уважаемых аутсайдеров.

Одиночество исполнителя похоже. Окруженный людьми, исполнитель, тем не менее, один на своей сцене. Иллюстрация Михаэля Сова, немецкого художника из Берлина

«УДАЧНАЯ ЗИМА». пожилая женщина по имени Ольга. Ольга делает себя полезной для других, беря на себя руководство корпорацией, давая советы по садоводству. Но когда у нее развивается нездоровая одержимость другой женщиной средних лет в ее многоквартирном доме, налетающей, чтобы предложить практическую помощь, когда дочь другой женщины переживает личную трагедию, дела идут под откос.

Элеонора Олифант в полном порядке

Элеонора Олифант В полном порядке Гейл Ханимен — популярный современный роман о тридцатилетней женщине, которая настолько одинока, что пытается покончить с собой. Идеологические вопросы этого романа подробно освещены здесь . (Есть ли что-то одиноко звучащее в имени Элеонора? Ср. Элеонора Ригби.

Подобно Ольге из романа Джиджи Фенстер, Элеонора неправильно истолковывает социальные ситуации и намерения других людей, создавая иронический разрыв между рассказчиком и читателем.

Это своего рода повествование, которое некоторые читатели склонны кодировать как аутизм, хотя аутичные женщины, по сути, гораздо более рефлексивны, чем любой из этих персонажей, жуткие и комедийные по очереди. Кроме того, к тому времени, когда аутичным людям исполняется пятьдесят лет, нет никакой статистической разницы между способностями аутичного человека и нейротипичного человека, когда дело доходит до чтения других людей. (Подробнее об этом см. в документе «Разоблачение аутизма » доктора Девона Прайса.)

Женщина из круглосуточного магазина

Женщина из круглосуточного магазина Саяки Мураты часто сравнивают с Элеонор Олифант. Она делает что-то очень странное, чтобы избежать пристального внимания как незамужняя женщина среднего возраста. Но была ли она когда-нибудь по-настоящему одинока? Женщина из круглосуточного магазина сотрудничает с кем-то, кто ей даже не очень нравится, и сразу же обнаруживает, что теперь она принята основным обществом. Всем плевать, хорошо ли им вместе; они заботятся только о том, чтобы она была партнером. Теперь они могут считать ее Нормальной.

Я хотел бы прочитать историю, которая заканчивается именно этим anagnorisis , и Женщина из круглосуточного магазина очень близка к этому:

Слишком много абсолютно булочек с корицей, которые несчастны в одиночестве, и waaaaaaaay тоже многие эгоистичные придурки, празднующие золотые годовщины свадьбы и вонючие р/отношениями, чтобы когда-либо сделать вывод, что романтическая любовь распределяется справедливо по заслугам.

Капитан Неуклюжий

ОДИНОКИЕ И КЭТРИН МЭНСФИЛД

Кэтрин Мэнсфилд написала много одиноких женщин в своих рассказах. Среди выдающихся:

• Мисс Брилл , которая сидит на ней в парке и воображает социальную связь, придумывая предыстории совершенно незнакомых людей, а затем возвращается в свою комнату с новым пониманием того, что она, вероятно, слишком стара для замужества и должен остаться навсегда одиноким.
• Линда Бернелл из трилогии Prelude — мать, живущая в семье из трех поколений, но вечно одинокая, возможно, из-за послеродовой депрессии или чего-то подобного. Берил не замужем и романтически одинока, хотя я бы сказал, что она менее одинока, чем Линда, которая замужем за незадачливым Стэнли. Берил знает, как утешить себя своими сила воображения .
• Жемчужная пуговица играет в одиночестве во дворе своего дома, но наслаждается прекрасным днем ​​после того, как ее уводят несколько женщин маори.
• В « Кукольный дом » две девочки подвергаются остракизму из-за их более низкого социального класса. Однако сестры все еще есть друг у друга. Мы можем экстраполировать, что их исключение укрепит сестринскую связь.
• « Огурец с укропом » — это еще одна история о незамужней женщине, живущей в благородной нищете, но она не настолько одинока, чтобы выйти замуж за кого угодно.
• « Побег » рассказывает о супружеской паре, которая живет на разных эмоциональных планетах.
• В « Усталость Розабель » Розабель идет по жизни в окружении людей, но совершенно одна и голодная. Эта история подчеркивает присущее одиночество большого города.
• « Психология » — более воодушевляющая история, потому что незамужняя женщина, похоже, нашла способ справиться с сексуальным одиночеством, и в ней участвует не один человек.

ОДИНОЧЕСТВО И КАРСОН МАККУЛЛЕРС

Американская писательница 2-го века Карсон МакКаллерс — еще одна писательница, которая глубоко погрузилась в опыт одиночества в своих произведениях. Возможно, фраза, которая больше всего ассоциируется с МакКаллерсом, — это «мы меня». Это взято из романа «Участник свадьбы » и вызвало особый резонанс в квир-сообществе, которое обычно наблюдает, как гетеросексуальные сверстники и друзья продолжают вести свою натуральную жизнь, объединяются и успокаиваются, оставляя гомосексуалистов. люди позади, чтобы выковать наши собственные пути.

«Беда со мной в том, что я долгое время был просто  I  человеком. Все люди принадлежат к We , кроме меня. Если ты не принадлежишь к We , тебе становится слишком одиноко».

Карсон МакКаллерс, Участник свадьбы

Она боялась этих вещей, которые заставили ее внезапно задаться вопросом, кто она такая, и чем она собирается быть в этом мире, и почему она стоит на в эту минуту, видя свет, или слушая, или глядя в небо: один.

Карсон МакКаллерс, Участник свадьбы

Здесь все эти люди, которых я не знаю ни в лицо, ни по имени. И мы проходим рядом друг с другом и не имеем никакой связи. И они не знают меня, и я не знаю их. А теперь я уезжаю из города, и есть все эти люди, которых я никогда не узнаю».

Карсон МакКаллерс,  Участник свадьбы

МакКаллерс затрагивает связь между одиночеством и солипсизмом:

— Послушайте, — сказала Ф. Жасмин. «Я пытался сказать вот что. Вам не кажется странным, что я — это я, а вы — это вы? Я Ф. Жасмин Аддамс. А вы Беренис Сэди Браун. И мы можем смотреть друг на друга, и касаться друг друга, и оставаться вместе год за годом в одной и той же комнате. Но всегда я есть я, а ты есть ты. И я не могу быть ничем другим, кроме себя, и ты можешь быть кем угодно, кроме тебя. Вы когда-нибудь думали об этом? И вам это кажется странным?

Карсон МакКаллерс,  Участник свадьбы

Карсон также считал, что любовь не спасает от одиночества. Любовь иногда может усугубить это.

Прежде всего, любовь — это совместный опыт двух людей, но тот факт, что это совместный опыт, не означает, что он похож на опыт двух вовлеченных людей. Есть любовник и возлюбленная, но эти двое из разных стран. Часто возлюбленный является лишь стимулом для всей накопившейся любви, которая до сих пор долгое время таилась в душе любящего. И почему-то каждый влюбленный знает это. Он чувствует в душе, что его любовь одинока. Он узнает новое, странное одиночество, и это знание заставляет его страдать. Так что любовнику остается только одно. Он должен как можно лучше вместить свою любовь в себя; он должен создать для себя совершенно новый внутренний мир — мир насыщенный и странный, полный в себе самом. Позвольте добавить, что этот любовник, о котором мы говорим, не обязательно должен быть молодым человеком, копящим обручальное кольцо — этим любовником может быть мужчина, женщина, ребенок или вообще любое человеческое существо на этой земле.

Карсон МакКаллерс

Ей хотелось, чтобы было какое-нибудь место, куда она могла бы пойти и напеть ее вслух. Какая-то музыка была слишком частной, чтобы петь в доме, набитом людьми. Забавно было и то, каким одиноким может быть человек в переполненном доме.

Карсон МакКаллерс, Сердце — одинокий охотник

Следующее наблюдение кажется более своевременным только сегодня, чем когда его писал МакКаллерс, теперь, когда все больше людей используют ярлыки идентичности (из-за нейродивергенции, квирности, инвалидности и т. д.) :

После первого установления идентичности приходит императивная потребность потерять это вновь обретенное чувство обособленности и принадлежать чему-то большему и более могущественному, чем слабая, одинокая самость. Чувство моральной изоляции для нас невыносимо.

Карсон Маккаллерс, Заложенное сердце: Избранные сочинения

Видите ли, когда мы, знающие люди, сталкиваемся друг с другом, это событие. Такого почти никогда не бывает. Иногда мы встречаемся друг с другом, и ни один из них не догадывается, что другой знает. Это плохо. Это случалось со мной много раз. Но вы видите, что нас так мало».

Карсон Маккаллерс,  Сердце — одинокий охотник

МакКаллерс также понял концепцию одиночества fernweh :

Странная эмоция, которую я имею в виду, эта определенная тоска по дому. У американцев это национальная черта, такая же родная для нас, как американские горки или музыкальный автомат. Это не просто тоска по родному городу или стране нашего рождения. Эмоция с лицом Януса: мы разрываемся между ностальгией по знакомому и стремлением к чужому и странному. Чаще всего мы скучаем по местам, которых никогда не знали.

Карсон МакКаллерс

МакКаллерс считал американское одиночество особым видом. Они назвали одиночество «великой американской болезнью»:

Источник одиночества американцев не в ксенофобии; как нация, мы общительные люди, всегда стремящиеся к непосредственным контактам, дальнейшему опыту. Но мы склонны искать вещи как личности, в одиночестве. Европеец, уверенный в своих семейных узах и строгой классовой принадлежности, мало знает о моральном одиночестве, присущем нам, американцам.

Карсон МакКаллерс

Я думаю, что мы ищем различия в людях, потому что это делает нас менее одинокими.

Карсон МакКаллерс

Однажды пожив с другим, жить в одиночестве — большая пытка.

Карсон Маккаллерс, Баллада о печальном кафе и другие истории

Мне не суждено быть одному и без тебя, кто понимает.

Карсон МакКаллерс

На его лице появилось задумчивое спокойствие, которое чаще всего можно увидеть на лицах очень скорбных или очень мудрых. Но все же он бродил по улицам города, всегда молчаливый и одинокий.

Карсон МакКаллерс, Сердце — одинокий охотник

Кое-что еще Кэтрин Кейв и Криса Ридделл Кое-что еще Кэтрин Кейв и Крис Ридделл

Все очень заняты отрицанием того, когда они в последний раз были одиноки, но поверьте мне, такое случается . Это не просто сольное выступление, хотя это способствует; Я знаю женщин и мужчин, которые стоят на своих задних дворах, в безопасности в кругу своей семьи, на пике своей карьеры, и смотрят на старый надежный серебристый клен, мысленно проверяя его способность выдержать их вес.

«Glory Goes and Get Some» Эмили Картер

• 123 Амброуз и его оркестр — Я так одинок с толпой (YouTube)
• Рекс Аллен — Я так одинок с толпой ( c. 1945) (YouTube)

Песня «Main Girl» Шарлотты Кардин об особом одиночестве быть «другой» девушкой, а не «главной девушкой» парня. Истории обычно показывают, центрируют и вызывают сочувствие к «главной девушке», и Кардин хотел рассказать другую сторону для разнообразия.

Очень часто в книгах или фильмах один персонаж смотрит на другого и точно понимает, что он чувствует. Так часто в реальной жизни один человек хочет быть понятым, но затемняет свои чувства посторонними словами и мимикой, в то время как другой человек пытается вспомнить, выключил он или не выключил конфорку под яйцами вкрутую.

Criss Cross Линн Рэй Перкинс

ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ

Транс-мужчины имеют все возможности, чтобы рассказать об особом одиночестве мужчин по сравнению с женщинами, поскольку культуры разные.

«И в людях есть достоинство; одиночество; даже между мужем и женой пропасть; и это надо уважать, думала Кларисса, глядя, как он открывает дверь; ибо сама с ним не рассталась бы и не взяла против воли у мужа, не потеряв при этом своей самостоятельности, своего самоуважения, — чего-то ведь бесценного».

Вирджиния Вульф, Миссис Дэллоуэй

Когда Оливия Лэйнг переехала в Нью-Йорк, когда ей было около тридцати пяти, она обнаружила, что ежедневно живет в одиночестве. Очарованная этим постыднейшим из переживаний, она начала исследовать одинокий город посредством искусства.

Плавно перемещаясь между работами и жизнями некоторых из самых неотразимых художников города, Лэйнг проводит потрясающее исследование того, что значит быть одиноким, освещая не только причины одиночества, но и то, как ему можно сопротивляться и искуплен.

Джена Чанг, 22 года, играет на скрипке. Когда-то она была вундеркиндом, а теперь пристрастилась к сексу. Она немного сопротивляется. Ее профессиональная жизнь состоит из репетиций, концертов, прослушиваний и неустанной практики; ее личная жизнь посвящена требованиям семьи, ее творческих друзей и большому количеству секса. Джена эгоистична, импульсивна и часто ведет себя плохо, хотя в основном только себе во вред. А потом она встречает Марка — намного старше и бывало мудрее — который ее очаровывает. Может это любовь?

Когда Джена получает стажировку в Нью-Йоркском филармоническом оркестре, она думает, что жизнь, о которой она мечтала, вот-вот начнется. Но когда избирается Трамп, Нью-Йорк безвозвратно меняется, а вместе с ним и Йена. С отголосками любимого фильма Джены «Фрэнсис Ха» ей постепенно открываются истины. Джена узнает, что есть много разных способов жить и любить, и что ни у кого нет подсказок для любого из них, даже у ее неукротимой матери.

Одинокая девушка опасна 9«0007» исследует смятение из-за перевернутых ожиданий, неловкость и боль от того, что мы люди в нашем все более неуправляемом мире, и то, как, несмотря на все это, мы все еще пытаемся стать теми, кем хотим быть.

от Рокси 6 апреля 1963 года от Рокси 6 апреля 1963 года

Призраки Ширли Джексон : Эмили Алфорд об опасностях одиночества, описанных в книгах Ширли Джексон, и о том, как недавние экранизации не достигли цели.

Карнавал Книга стихов Сефа Романа Семеновича 1994

Адронит

Разочарование тем, сколько времени требуется, чтобы узнать кого-то.

Анекдоты

Разговор, в котором все говорят, но никто не слушает.

Exulansis

Склонность отказываться от попыток рассказать о каком-либо опыте, потому что люди не могут его понять.

Кенопсия

Жуткая, заброшенная атмосфера места, которое обычно кишит людьми, но теперь стало заброшенным и тихим.

Мауэрбауэртрауригкейт

Необъяснимое желание оттолкнуть людей, даже близких друзей, которые вам действительно нравятся.

Нодус Толленс

Осознание того, что сюжет твоей жизни больше не имеет для тебя смысла.

Онизм

Разочарование от того, что вы застряли только в одном теле, живя только в одном месте за раз.

Иллюстрация заголовка: Ричард Римершмид в деревне 1895

ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ

Книги об одиночестве из базы данных иллюстрированных книг Университета Майами

ЧИТАЙТЕ В ДРУГОМ МОЕМ БЛОГЕ

Как искусство помогло мне увидеть красоту одиночества | Книги

Представьте, что вы стоите ночью у окна на шестом, семнадцатом или сорок третьем этаже здания. Город предстает как набор клеток, сотни тысяч окон, некоторые из которых затемнены, а некоторые залиты зеленым, белым или золотым светом. Внутри незнакомцы плавают взад и вперед, занимаясь своими делами в свободное время. Их можно увидеть, но нельзя до них дотянуться, и поэтому это заурядное городское явление, доступное в любом городе мира в любую ночь, передает даже самым светским людям трепет одиночества, его тревожное сочетание разлуки и разоблачения.

Вы можете быть одиноки в любом месте, но у одиночества есть особый привкус, который исходит от жизни в городе, окруженном миллионами людей. Можно подумать, что это состояние было противоположно городской жизни, массовому присутствию других людей, и все же простой физической близости недостаточно, чтобы рассеять чувство внутренней изоляции. Можно — даже легко — чувствовать себя одиноким и одиноким, живя бок о бок с другими.

Города могут быть одинокими местами, и, признавая это, мы видим, что одиночество не обязательно требует физического уединения, а скорее отсутствие или нехватка связи, близости, родства: неспособность найти столько близости, сколько хотелось бы.

Я знаю, каково это. Я был гражданином одиночества. Я отсидел в пустых комнатах. Несколько лет назад я переехал в Нью-Йорк, пробираясь через ряд квартир, сдаваемых внаем. Новые отношения внезапно обратились в прах, и хотя у меня были друзья в городе, одиночество парализовало меня. Чувства, которые у меня были, были такими грубыми и подавляющими, что мне часто хотелось найти способ полностью потерять себя, пока их интенсивность не уменьшилась.

Откровение одиночества, вездесущее, безотчетное чувство, что я нахожусь в состоянии нехватки, что у меня нет того, что должно быть у людей, и что это коренится в каком-то серьезном и, несомненно, внешне безошибочном недостатке в моей личности : все это ускорилось в последнее время, нежелательное последствие того, что его так скоро отпустили.

Не думаю, что это было связано с тем фактом, что я приближался к середине своего тридцатилетия, возрасту, когда женское одиночество больше не является социально санкционированным и несет с собой постоянный запах странности, отклонения и отказ.

Опыт был очень болезненным, но по мере того, как шли месяцы, я был странным образом очарован им. Одиночество, как однажды пел Деннис Уилсон, — это совершенно особое место, и я начал задаваться вопросом, может быть, он прав, не было ли в этом чего-то большего, чем кажется на первый взгляд, — если на самом деле одиночество не заставляет задуматься некоторые из более крупных вопросов о том, что значит быть живым.

Были вещи, которые сжигали меня не только как частное лицо, но и как гражданина нашего века, нашего пиксельного века. Что значит быть одиноким? Как мы живем, если мы не связаны интимными отношениями с другим человеком? Как мы связываемся с другими людьми? Является ли секс лекарством от одиночества, и если да, то что происходит, если наше тело или сексуальность считают девиантными или поврежденными, если мы больны или лишены красоты?

Фрагмент книги «В царствах нереального» Генри Дарджера, художника-аутсайдера, жизнь и творчество которого обсуждались историками после его смерти в 19 году. 73. Фотография: Mongrel Media

Я был далеко не единственным, кто ломал голову над этими вопросами. Всевозможные писатели, художники, кинематографисты и авторы песен исследовали тему одиночества, пытаясь нажиться на нем, решить проблемы, которые оно провоцирует. Но в то время я начал влюбляться в образы, находить в них утешение, которого не находил больше нигде, и поэтому провел большую часть своих исследований в области визуального. Я искал художников, которые, казалось, выражали или беспокоились об одиночестве, особенно когда оно проявляется в городах.

Очевидно, начать нужно с Эдварда Хоппера, этого стройного и молчаливого человека. Родившийся в конце 19 века, он провел свою трудовую жизнь, документируя жизнь в электрически беспокойном мегаполисе. Хотя он часто сопротивлялся представлению о том, что одиночество было его ремеслом, его центральной темой, его сцены с мужчинами и женщинами в пустынных кафе, офисах и вестибюлях отелей остаются характерными образами городской изоляции.

Люди Хоппера часто находятся в одиночестве или в тревожных, необщительных группах по двое и по трое, застывших в позах, которые кажутся признаками бедствия. Но это не единственная причина, по которой его работы так тесно связаны с одиночеством. Ему также удается уловить кое-что из того, что он чувствует, посредством странной конструкции его городских планировок.

Take Nighthawks , который писательница Джойс Кэрол Оутс однажды описала как «наш самый пронзительный, непрестанно тиражируемый романтический образ американского одиночества». На ней изображена закусочная ночью: городской аквариум, стеклянная камера. Внутри, в их ярко-желтой тюрьме, четыре фигуры. Шикарная парочка, прилавок в белой униформе и мужчина, сидящий спиной к окну, открытый полумесяц кармана пиджака — самая темная точка на холсте. Никто не разговаривает. Никто ни на кого не смотрит. Является ли закусочная убежищем для изолированных, местом помощи или служит иллюстрацией разъединения, которое распространяется в городах? Блеск картины проистекает из ее нестабильности, ее отказа от обязательств.

Оливия Лэнг, фотограф Майк Сим.

Я годами смотрел на него с экранов ноутбуков, прежде чем наконец увидел его лично, в отеле Whitney одним душным октябрьским днем. Цвет поразил меня первым. Зеленые стены, зеленые тени, падающие шипами и ромбами на зеленый тротуар. Нет на свете тени, которая бы лучше сообщала о городской отчужденности, чем эта ядовитая бледная зелень, возникшая только с появлением электричества и неразрывно связанная с ночным городом стеклянных башен, пустых освещенных офисов и неоновых вывесок.

Но на самом деле меня остановило окно: стеклянный пузырь, который отделял закусочную от улицы, изгибаясь извилистым движением против самого себя. Невозможно было заглянуть в светящееся внутреннее пространство, не испытав быстрого ощущения одиночества, того, каково это чувствовать себя отгороженным, стоять в одиночестве на стылом воздухе.

Стакан — стойкий символ одиночества, и не зря. Почти сразу, как только я прибыл в город, у меня возникло ощущение, что я заперт за стеклом. Я не могла протянуть руку или установить контакт, и в то же время я чувствовала себя опасно незащищенной, уязвимой для осуждения, особенно в ситуациях, когда одиночество было неловким или неправильным, когда я был окружен парами или группами.

Это то, что Хоппер воспроизводит своими странными архитектурными конфигурациями: чувство разделения, отгороженности или загона сочетается с почти невыносимым обнажением. «Вероятно, я одинок», — сказал он однажды в интервью, и его картины излучают эмпатическое понимание того, на что это похоже. Вы могли бы подумать, что это сделает его работу мучительной, но, напротив, я обнаружил, что это облегчило бремя моих собственных чувств. Кто-то другой боролся с одиночеством и нашел в нем красоту и даже ценность.

Одиночество касается не только одиноких. Он также может охотиться на людей, жизнь которых кажется густонаселенной. Так обстоит дело с Энди Уорхолом, который почти никогда не оставался без блестящего окружения, и все же чьи работы удивительно красноречивы в отношении изоляции и проблем привязанности, проблем, с которыми он боролся всю жизнь.

Искусство Уорхола патрулирует пространство между людьми, проводя грандиозное философское исследование близости и дистанции, интимности и отчужденности. Как и многие одинокие люди, он был заядлым накопителем, строившим и окружавшим себя предметами, преградами против требований человеческой близости. Боясь физического контакта, он редко выходил из дома без арсенала камер и магнитофонов, используя их для посредничества и буферизации взаимодействий: поведение, которое проливает свет на то, как мы внедряем технологии в наш собственный век так называемой связи.

Еще будучи маленьким мальчиком, Уорхол отличался умением рисовать и болезненной застенчивостью: бледный, немного потусторонний ребенок, мечтавший переименовать себя в Энди Морнингстара. Его родители были русинскими иммигрантами, и он был страстно близок со своей матерью, особенно когда в возрасте семи лет он заболел ревматической лихорадкой, за которой последовал танец святого Вита, тревожное расстройство, характеризующееся непроизвольными движениями конечностей.

Энди Уорхол с камерой Polaroid, 1973 год. «Съемка, запись и фотографирование означали, что он мог владеть людьми без риска». Фотография: Alamy

Это заклинание социальной изоляции оставило свой след, как и опыт предательства собственного тела. Во взрослом возрасте Уорхолу мешала абсолютная вера в собственное физическое отвращение: его выпуклый нос и залысины; его поразительно белая кожа, покрытая пятнами печеночного цвета. Чего он больше всего хотел, так это того, чтобы его возжелал один из красивых мальчиков, в которых он постоянно влюблялся, примером чего является уравновешенный и безнравственно обаятельный Трумэн Капоте, жестоко описывавший своего жениха как «безнадежно прирожденного неудачника, самого одинокого, самого лишенного друзей». человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни».

В 1960-х годах, когда он делал себе имя как поп-исполнитель, Уорхол нашел новый способ решения своих проблем с близостью. Он купил телевизор в Macy’s: 19-дюймовый черно-белый телевизор RCA. Способный вызывать или увольнять компанию одним нажатием кнопки, он обнаружил, что гораздо меньше заботится о сближении с другими людьми, процесс, который он считал таким болезненным в прошлом.

Это было началом страстного романа с машинами. На протяжении многих лет он увлекался целым рядом устройств, от стационарного 16-мм Bolex, на котором он записал Screen Tests 1960-х на камеру Polaroid, которая была его постоянным спутником на вечеринках в 1980-х. Часть привлекательности, несомненно, заключалась в том, что было за что спрятаться на публике. Быть слугой или компаньоном машины было еще одним путем к невидимости, маска-реквизит, как его парик и очки.

Но Уорхол также использовал машины для буферизации своего взаимодействия с другими людьми. Видеосъемка, запись и фотографирование означали, что он мог владеть людьми без риска: стратегия чрезвычайно привлекательна для одиноких, которые боятся быть отвергнутыми почти так же сильно, как и желают близости.

Одинокие исчезают у всех на виду, прячась в своих покоях из-за болезни, тяжелой утраты или застенчивости

В этом, как и во многих других вещах, он был вестником нашей эпохи. Его привязанность предвосхищает нашу восторженную нарциссическую привязанность к телефонам и компьютерам; огромная передача нашей эмоциональной и практической жизни технологическим аппаратам того или иного рода. Я точно понял, почему он назвал свой магнитофон своей женой. Я бы пропал без своего MacBook, который обещал обеспечить связь, а тем временем заполнил вакуум, оставленный любовью.

Одиночество может связать людей с машинами, а может и оттолкнуть их от мира. Одинокие исчезают у всех на виду, удаляясь в свои квартиры из-за болезни или тяжелой утраты, душевной болезни или постоянного, невыносимого бремени застенчивости, неумения произвести впечатление на общество.

Если о ком-то и можно сказать, что он работал в этом месте, так это о художнике-аутсайдере и уборщике больницы Генри Дарджере, родившемся в Чикаго в 1892 году. противостоять этому.

Десятилетиями Дарджер жил один в комнате пансионата, забитой мусором. В 1972 году он заболел и неохотно был переведен в католическую миссию. Когда его комната была очищена, в ней были обнаружены сотни картин почти сверхъестественного сияния.

Эти загадочные красивые коллажи были населены солдатами и обнаженными маленькими девочками с пенисами. В некоторых были очаровательные сказочные элементы: облака с лицами и крылатые существа, резвящиеся в небе. Другие демонстрировали искусно поставленные и цветные сцены массовых пыток с искусно нарисованными лужами алой крови. Вместе они описали связный потусторонний мир: Realms of the Unreal , место опустошительной гражданской войны между силами добра и зла.

После его смерти появилось множество теорий о Дарджере, выдвинутых страстным хором искусствоведов, ученых и психологов. Эти голоса ни в коем случае не сходятся, но, говоря, они сделали Дарджера непревзойденным художником-аутсайдером: необразованным, компульсивным и почти наверняка психически больным. За прошедшие годы ему посмертно поставили диагноз аутизм и шизофрения и объявили педофилом или серийным убийцей, обвинение, которое оказалось устойчивым, несмотря на абсолютное отсутствие доказательств.

Мне казалось, что этот второй акт жизни Дарджера усугубил изоляцию первого. Вещи, которые он сделал, послужили громоотводами для страхов и фантазий других людей об изоляции. Но эта патологизация упускает из виду ущерб, наносимый обществом таким людям, как Дарджер: роль, которую такие структуры, как семья, школа и работа, играют в переживании изоляции любого человека.

Артюр Рембо Дэвида Войнаровича в Нью-Йорке (Таймс-сквер). Войнарович был нью-йоркским художником, чье жестокое детство и годы, проведенные на улице, оставили у него чувство стыда и изоляции. Фотография: David Wojnarowicz Estate/Ppow Gallery NYC

Как и у многих одиноких людей, детство Дарджера было полно разрушенных привязанностей и разорванных связей. Его мать умерла, когда ему было четыре года. Его отец был слишком болен, чтобы заботиться о нем, и поэтому его отправили в Иллинойсский приют для слабоумных детей, где крайнее насилие было обычным явлением. После побега он работал в городских больницах, где провел почти шесть десятилетий, перевязывая бинты и подметая полы. Умный и талантливый, он был лишен и любви, и образования, и за всю жизнь имел только одного друга.

Он построил мир Королевств практически из ничего, несмотря на чрезвычайные трудности. Я осознал это с наибольшей ясностью, когда посетил реконструкцию его комнаты в чикагском музее. Он был набит художественными материалами: огрызки карандашей, которые можно было использовать, помещая их в шприцы; стопки детских красок и мелков; порванные резинки заклеены скотчем. За всю свою жизнь доход Дарджера никогда не превышал 3000 долларов в год, и тем не менее он накопил эти ресурсы, кропотливо собирая их среди отбросов, городских обломков.

Почему он всю жизнь создавал вселенную такой жестокости и красоты? Существует теория, что одиночество проистекает из глубокого чувства дезинтеграции, вызванного как раз тем сломанным детством, которое пережил Даргер. Это стремление не только к любви, но и к интеграции, к целостности. Теперь взгляните еще раз на картины Даргера: высвобожденные силы добра и зла кропотливо собраны воедино, в единое поле, в единый кадр. Безумный? Я так не думаю. Это работа кого-то абсолютно одинокого, изо всех сил пытающегося разобраться в страданиях и беспорядке.

Вы можете показать, как выглядит одиночество, и вы также можете ополчиться против него, создавая вещи, которые явно служат средствами коммуникации против цензуры и отчуждения. Это было движущей силой Дэвида Войнаровича, все еще малоизвестного американского художника и писателя, чьи смелые, неординарные работы больше всего помогли мне избавиться от чувства, что в моем одиночестве я постыдно одинок.

Автопортрет Дэвида Войнаровича 1989 года, молчание = смерть. Фотография: David Wojnarowicz Estate/Ppow Gallery NYC

Как и у Дарджера, у Войнаровича было жестокое детство. Маленьким мальчиком в 1950-х годах он и двое его братьев и сестер были похищены их отцом, жестоким алкоголиком, который увез их жить в пригород Нью-Джерси. «Вселенная аккуратно подстриженного газона», как назвал его Дэвид, — место, где физическое и психическое насилие над женщинами и детьми может совершаться без последствий.

К 15 годам он проворачивал 10-долларовые трюки на Таймс-сквер, а к 17 годам вообще ушел из дома. Он почти голодал в течение его бездомных лет. Иногда его насиловали или накачивали наркотиками мужчины, которые предлагали ему деньги; иногда он останавливался в благотворительных гостиницах и заброшенных зданиях или с группой трансвеститов на берегу реки Гудзон.

В 1973 году он убрался с улиц, хотя наследие позора и изоляции так и не рассеялось полностью. Он вышел веселым, и ему сразу же стало легче, хотя он остро осознал всю тяжесть антагонизма, навалившегося на него, повсюду таившуюся ненависть к человеку, любящему людей и не стыдящемуся этого факта.

Именно в этот период он начал заниматься искусством. Фотографии человека в бумажной маске Артюра Рембо, бродящего по мясным рынкам и автовокзалам Нью-Йорка. Зловещие, замысловатые картины, похожие на карты какого-то мифического царства. Фильм о трансвестите, медленно идущем в озеро; граффити горящих домов и задыхающихся коров. За несколько лет он стал одной из звезд 19-го века.Художественная сцена Ист-Виллидж 80-х вместе с Жаном-Мишелем Баския, Китом Харингом и Нэн Голдин.

Что с ним случилось? Случился СПИД. В 1988 году ему поставили диагноз СПИД, а затем приговорили к смертной казни. Его первой реакцией было сильное одиночество в сочетании с абсолютной яростью против фанатичных политиков, которые блокировали финансирование и образование, общественных деятелей, которые призывали людей со СПИДом делать татуировки с указанием их статуса инфекции или помещать в карантин на островах. Стигматизация: жестокий процесс, с помощью которого общество исключает людей, считающихся нежелательными, будь то из-за расы, бедности, болезни или тысячи других факторов.

Стигматизация — еще один фактор одиночества, превращающий человека из человека в носителя чего-то загрязняющего или отталкивающего. Ответ Войнаровича состоял в том, чтобы сопротивляться, сопротивляться замалчиванию и стыду, от которых он страдал всю жизнь; и делать это не в одиночку, а в компании других. В годы чумы он присоединился к Act Up, группе прямого действия, которая объединила искусство и сопротивление в удивительно мощную силу. Кризис СПИДа мало что может вдохновить, за исключением того, что с ним боролись не люди, объединяющиеся в пары или семейные группы, а совместные прямые действия.

Эти художники помогли мне не только понять одиночество, но и увидеть в нем потенциальную красоту

Творчество Войнаровича всегда было политическим. Еще до СПИДа он имел дело с сексуальностью и различиями: с тем, каково это жить в мире, который тебя презирает, каждый божий день подвергаться ненависти и презрению, разыгрываемым не только отдельными людьми, но и якобы защищающими структурами общества. сам. СПИД подтвердил его подозрения. Как он выразился в своих жгучих мемуарах, Close to the Knives : «Моя ярость на самом деле вызвана тем фактом, что когда мне сказали, что я заразился этим вирусом, мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что я также заразился больным обществом».

Работа Act Up, несомненно, способствовала улучшению лечения людей со СПИДом, но комбинированная терапия появилась слишком поздно для Войнаровича. Он умер в 1992 году в возрасте 37 лет, оставив после себя массу работ радикальной честности. «Я хочу, чтобы кто-то чувствовал себя менее отчужденным — это самое важное для меня», — сказал он однажды. «Мы все можем влиять друг на друга, будучи достаточно открытыми, чтобы заставить друг друга чувствовать себя менее отчужденными».

Это заявление точно отражало то, что его искусство значило для меня. Ничто в годы одиночества не тронуло меня так глубоко, как открытость Войнаровича: его готовность признать неудачу или горе; признать желание, гнев, боль; быть эмоционально живым. Его честность сама по себе была лекарством от одиночества, растворяя чувство различия, которое возникает, когда человек считает свои чувства или желания исключительно постыдными. Как он реагировал на источники изоляции в своей жизни? Говоря правду, создавая искусство, создавая сообщество, участвуя в политических действиях, отказываясь быть невидимым.

Художник Генри Дарджер. Фотография: Дэвид Берглунд

Художники, которых я встретил в одиноком городе, помогли мне не только понять одиночество, но и увидеть в нем потенциальную красоту, то, как оно стимулирует творчество всех видов. В наши дни я не думаю, что лекарством от одиночества является встреча с кем-то, не обязательно. Я думаю, речь идет о двух вещах: научиться подружиться с самим собой и понять, что многие вещи, которые, кажется, беспокоят нас как личности, на самом деле являются результатом более сильных сил стигмы и отчуждения, которым можно и нужно сопротивляться.

Облагораживание происходит с городами, и облагораживание происходит и с эмоциями, с таким же гомогенизирующим, отбеливающим, мертвящим эффектом. Среди лоска позднего капитализма нам внушают, что все тяжелые чувства — депрессия, тревога, одиночество, ярость — являются просто следствием неурегулированной химии, проблемой, которую нужно решить, а не реакцией на структурную несправедливость или, на с другой стороны, к естественной текстуре воплощения, проводя время, как незабываемо выразился Дэвид Войнарович, в арендованном теле со всеми вытекающими отсюда горем и разочарованием.

Большая часть боли одиночества связана с сокрытием, с необходимостью скрывать уязвимость, скрывать уродство, скрывать раны, как будто они буквально отвратительны. Но зачем скрывать? Что такого постыдного в том, чтобы хотеть, в желании, в том, что не добился удовлетворения, в переживании несчастья? Почему эта потребность постоянно обитать в пиковых состояниях или быть комфортно запечатанной внутри единицы из двух, обращенной внутрь от мира в целом?

Я был одинок и, без сомнения, снова буду одинок. В этом нет ничего постыдного. Одиночество — это особое место, я в этом уверен: оно далеко от большого континента человеческого опыта, но оно неотъемлемо от самого акта жизни.

© Оливия Лэйнг. Это отредактированный отрывок из книги «Одинокий город: приключения в искусстве одиночества» Оливии Лэйнг (Canongate Books, £16,99). Чтобы заказать копию за 12,99 фунтов стерлингов, перейдите на сайт bookshop.theguardian.com или позвоните по телефону 0330 333 6846. Бесплатно в Великобритании на сумму свыше 10 фунтов стерлингов, только онлайн-заказы. Заказы по телефону мин. на человека в размере 1,99 фунта стерлингов.

• Городская жизнь делает нас более или менее одинокими? Поделитесь своими историями
  

10 картин, которые показывают, как одиночество может быть вашим лучшим компаньоном

Мы живем в перенаселенном мире, где трудно быть одному. Постоянная информационная бомбардировка и чрезмерное использование социальных сетей заставляют нас думать, что мы никогда не одиноки, и все же иногда мы чувствуем себя очень одинокими.

Первоначально эта статья была написана Марией Изабель Карраско  

Психологи утверждают, что уединение относится к идее полного одиночества, скажем, в физическом смысле, но оно не подразумевает чувство одиночества. На самом деле это состояние, когда разум, далекий от постоянных раздражителей, становится самоосознающим. Это момент, когда творчество, хорошо известное художникам, расцветает.

РЕКЛАМА — ПРОДОЛЖИТЕ ЧИТАТЬ НИЖЕ

Вот 10 картин, которые доказывают, что одиночество — это желаемое состояние, которое мы все должны постоянно испытывать: женщина на картинке, которая, кажется, погружена в свои мысли, изображает эмоции, которые он испытал во время посещения Линн-оф-Ди недалеко от Бремара в Шотландии. Лейтон утверждает, что в этом месте «не было ни звука, ни малейшего бульканья, даже до вашего уха; безмолвная тайна всего этого полностью вторгается в вас и овладевает вами». Эта картина стала воплощением абсолютного самосознания.

РЕКЛАМА — ПРОДОЛЖИТЬ ЧТЕНИЕ НИЖЕ

Одиночество Далера Усмонова (2015)

Это произведение принадлежит коллекции Кыргызстан, Туркменистан, Таджикистан: Миры , организованной Luciano Benetton collection. На этой картине Усмонов изображает молодого человека, сидящего на полу темной комнаты и наблюдающего за проникающим в окно светом. В этой картине одиночество можно интерпретировать как просветление, которое нам нужно, чтобы понять себя, проясняя наши затененные умы.

Спальня в Арле Винсент Ван Гог (1890)

Как известно, Ван Гог прожил очень трагическую жизнь. Его жизнь прекрасно иллюстрирует тонкую грань, отделяющую одиночество от одиночества. Эта знаменитая картина, на которой, по-видимому, изображены только личные вещи художника, многое говорит о его жизни. Пустота комнаты и стулья, направленные к его кровати, могут быть признаками его самосознания. Пустые стулья говорят обо всех призраках в его жизни, а портреты на стене смотрят на него как на молчаливых зрителей этого удушающего одиночества. Иметь собственную комнату — значит иметь комнату, в которой можно дать волю творчеству в уединении своих четырех стен, но что происходит, когда уединение становится испорченным одиночеством?

РЕКЛАМА — ПРОДОЛЖИТЕ ЧТЕНИЕ НИЖЕ

Одиночество Джорджио де Кирико (1917)

Как один из основных основателей движения метафизического искусства, Кирико известен своими сюрреалистическими изображениями, и ему приписывают большое влияние движения. В своей работе он пытается смешать современный мир с иконографией мастерства. На этой иллюстрации показан один из его типичных гибридных персонажей, лежащий на эшафоте. Существо, кажется, находится в меланхолическом состоянии ума. Это можно интерпретировать как современность или технологии, связывающие нас с единым состоянием ума. Но это также может изображать идею одиночества как средство блуждать в наших внутренних мыслях.

«Старый гитарист» Пабло Пикассо (1903 г.)

Эта картина принадлежит знаменитому «голубому периоду» Пикассо, когда он использовал синие оттенки для изображения бедности, страданий и человеческих страданий. На этой картине персонаж явно играет на гитаре на улицах Барселоны, города, где долгое время жил Пикассо. Произведение может привести к определенному прочтению одиночества: мужчина просит денег на улице; он может быть в людном месте, но кажется, что он погружен в свой собственный мир. Ведь, как говорил мастер: «Без большого уединения невозможна никакая серьезная работа».

РЕКЛАМА — ПРОДОЛЖИТЬ ЧТЕНИЕ НИЖЕ

Странник над морем тумана Каспара Давида Фридриха (1818 г.) Опять же, мы можем видеть человека, одинокого в своих мыслях, и он подавлен огромным пространством, которое лежит перед ним. Он смотрит на горизонт, словно размышляя о собственной жизни и неописуемых силах природы.

РЕКЛАМА — ПРОДОЛЖИТЕ ЧИТАТЬ НИЖЕ

Меланхолия Констанс Мари Шарпантье (1801)

Констанс-Мари Шарпантье была постоянным участником парижских салонов. Большинство ее работ были подписаны именем ее профессора; однако в 1801 году она представила и получила за свою работу награду Меланхолия . Меланхолия может иногда проникать в эти моменты одиночества, потому что именно тогда, когда вы сами по себе, вы оглядываетесь назад и размышляете обо всем, что вы сделали. Каждая ошибка и смущение остро ощущаются, как если бы они происходили в этот момент. Здесь мы видим молодую женщину, задрапированную в хитон, пристально смотрящую в землю, плечи ее сгорблены, словно ее тяготят мрачные мысли, вторящие эхом лесной тьме.

Automat Эдварда Хоппера (1927)

Работа Хоппера, наверное, одна из самых узнаваемых, и все же лишь немногие знают ее создателя. В этой работе художник изображает одинокую женщину, пьющую напиток у автомата. Женщина задумчива, и пока она кружит свой напиток, она загипнотизирована своими мыслями.

РЕКЛАМА — ПРОДОЛЖИТЬ ЧТЕНИЕ НИЖЕ

Прозерпина Данте Габриэля Россетти (1874)

Прерафаэлиты были группой поэтов и художников, которые считали, что художественные течения, пришедшие после художника эпохи Возрождения Рафаэля, не имели художественной ценности . По этой же причине братство сосредоточилось на классических фигурах, чтобы изобразить красоту того времени. Прозерпина, римская богиня земледелия, находится в плену у бога подземного мира Плутона. В отчаянии ее мать Церера пытается убедить Плутона отпустить ее дочь, и после некоторых переговоров они соглашаются, что она выйдет замуж за бога и проведет шесть месяцев в Подземном мире со своим мужем, а остальные — с матерью. Прерафаэлиты уделяли большое внимание женским эмоциям и реакциям, и на этой картине мы можем увидеть внутреннюю суматоху, через которую проходит Прозерпина, оказавшись в центре перетягивания каната между своим возлюбленным и матерью.

Святой Иероним в пустыне — Леонардо да Винчи (1480)

Наконец, мы не могли не упомянуть одного из самых важных художников в истории человечества, Леонардо да Винчи. На этой незаконченной картине маслом маэстро изображает святого Иеронима, одного из четырех учителей Церкви, во время его покаянного уединения в сирийской пустыне. В его лице мы можем увидеть глубокий медитативный процесс, который он пережил, когда был отшельником.

Мы склонны думать об одиночестве в печальных и негативных тонах, как о чем-то, чего следует избегать, хотя на самом деле это одно из самых желанных состояний, в которых должен жить каждый зрелый человек. Это единственный момент, когда мы можем по-настоящему задуматься о себе и достичь внутреннего спокойствия.

No related posts.