Патрик Бессон Диалог животных Одноактные пьесы

Перевод с французского Инны Чекаловой

Об авторе

Патрик Бессон родился в 1956 году. Он — один из ведущих писателей молодого поколения Франции. Французские литературные критики отзываются о нем как о «надежде» французской литературы.

Автор десяти романов, ряда пьес, киносцена­риев, рассказов, П. Бессон стал обладателем шести лите­ратурных премий Франции, среди которых престижная Гран-при Французской академии 1985 года.

Произведения П. Бессона переведены на основные европейские языки, они были опубликованы практически во всех странах Западной Европы и в США.

Предлагаемые две одноактные пьесы П. Бес­сона познакомят советского читателя с творчеством яркого представителя не известного пока в нашей стране поколения литераторов, которое в недалеком будущем будет определять картину французской литературы.

Морис. Ну что, ложимся?

Б о б. А сколько времени?

Морис. Четверть первого.

Боб.  Я  хочу  немножко  прогуляться.   (Зевает.)

Морис. Это меня удивляет!

Боб. Что ты хочешь, это мое время!

Морис. Уже двадцать лет…

Боб. Двадцать один.

Морис. Двадцать один год ты спускаешься в

этот двор… Ты же его знаешь наизусть. Боб. Всегда есть что-то новое. Морис. Что, например? Боб. Листок, который трепещет на ветру. Морис. И это ты называешь новым? Боб. Это может меня занять на четверть часа. Морис.  Листок,  который  трепещет  на   ветру? Боб. Да.  Я размышляю.  Я наблюдаю за  ним,

спрашиваю себя, что это может быть. То,

что заставляет его трепетать. Морис. Ветер! Боб. Согласен. Но я забываю это. Я воображаю

иные вещи. Представляю, что это… Морис. Мышь? Боб.   Никогда   в  жизни  я   не   видел   ни   одной

мыши. Может быть, это слишком снобистски

говорить так, но это правда. Морис. Паук? Боб.   Ну, пауков-то я ел достаточно. Паук  или

что-нибудь еще… Я знаю, что это не так,

но  заставляю  себя   верить.   Это   входит   в

правила игры.

Морис. Значит, ты никогда не скучаешь? Боб. Никогда. Морис.   Хорошо,   я   ложусь   спать.   Пойдем…

(Подталкивает Боба.) Давай! Прыгай! Боб. Ты мне осточертел!
Морис. Но не тебе же завтра с утра вкалы­вать!

Боб. Еще не родился тот, кто заставит меня вкалывать!

Морис. Ты где будешь спать?

Боб. Пусти меня во двор на пять минут.

Морис. Нет, нет, и речи быть не может. По­том ты не захочешь подняться.

Б о б. Я тебе обещаю.

Морис. Твои обещания! Что они стоят, твои обещания! Я уже не могу сосчитать, сколько раз я выходил в пижаме на лестницу, потому что его величество Боб заставлял упраши­вать себя подняться.

Боб. Открой дверь!

Морис. Нет.

Боб. Дверь!

Морис. Нет!

Боб. Мерзавец!

Морис. Ну пока. Спокойной ночи. (Он уклады­вается.)

Боб. Ты мне заплатишь за это.

Морис. Ладно, через десять секунд ты забудешь, что тебе хотелось выйти.

Спустя некоторое время Боб забирается на кровать.

Что я тебе говорил…

Б о б. Я ищу немножечко тепла, вот и все… Морис. Ну, ну… Боб.  Прекрасно…  Я  повернусь к тебе спиной,

я тебя и так достаточно видел. Морис. Боб. Б о б. Я сплю.

Морис. Я хочу тебе что-то сказать. Боб. Ты меня любишь, я знаю.

Морис. Нет, другое. Это очень деликатный вопрос.

Б о б. Ты меня хочешь посадить на одну воду?

Морис. Нет, конечно!

Боб. Мы переезжаем?

Морис. Нет.

Боб. Ну тогда все хорошо!

Морис. Я встретил кое-кого.

Боб. Женщину?

Морис. Да. Женщину.

Боб. Дай бог, чтобы тебе было хорошо.

Морис. Для меня это действительно очень хорошо.

Боб. Она молодая?

Морис. Нет. Она моя ровесница.

Боб. Значит, старая!

Морис. И это говоришь ты, в твои 147 лет!

Боб. Да, но я же не бегаю за девушками.

Морис. Естественно, у тебя на это есть причины.

Боб. Знаешь, Морис, это не очень-то симпатич­но с твоей стороны.

Морис. Может быть, но и ты мог бы заметить, что мой возраст это та тема, по поводу кото­рой я не люблю шутить.

Б о б. Но ты не так уж стар. Мне-то ты все так же нравишься. (Обнимает его.)

Морис. Прекрати.

Боб (продолжая обниматься). Ты красив, Мо­рис! Ты восхитителен!

Морис. Прекрати, черт возьми. К тому же ты воняешь!

Б о б. Я воняю?

Морис. Ты моешься не так часто, как раньше.

Б о б. В моем возрасте нужно экономить слюну. (После паузы.) Итак, ты встретил женщину. Во-первых, любит ли она кошек?

Морис. Не знаю. Во всяком случае, кошки ее очень любят, так она мне сказала.

Боб. Откуда она это знает?

Морис. Когда она бывает в домах, где есть кош­ки, все они любят устраиваться у нее на коленях.

Боб. Может быть, это просто потому, что у нее толстые ляжки.

Морис. Нет, нет. Она их чем-то привлекает. Это что-то вроде магнетизма.

Боб. Мяу. Хотелось бы увидеть.

Морис. Конечно, ты скоро увидишь.

Пауза.

Боб (подозрительно). Что ты этим хочешь сказать?

Морис. Она придет.

Боб. Ты пригласил ее пообедать! Ты хочешь, что­бы она попробовала твой мерзкий щавеле­вый супчик.

Морис. Почему «мерзкий»? Ты же его никогда не ел.

Боб. Может быть. Но я видел выражение лица Марты, когда ты ей его наливал.
Морис. Марта обожала мой супчик.

Боб. Оставим. Можно было бы слишком много сказать по этому поводу.

Морис. Ну, конечно, ты, воспитанный на мясе по-бургундски…

Боб. Что? Ну это уж слишком! Я ем все подряд! Цыплят, мерланов, колбасу… Если и сущест­вует кот, которого нетрудно прокормить — так это я. Ты хоть знаешь, что ты пригото­вишь своей Джульетте?

Морис. Но это она будет готовить.

Б о б. В первый вечер? Ну ты даешь!

Морис. Это значит… что она придет не только обедать.

Боб. Хм?

Морис. Она побудет здесь немножко.

Боб. Она будет здесь спать?

Морис. Да.

Боб. Ты хочешь сказать — на этой кровати?

Морис.   Она   будет   делать   все,   что   захочет.

Боб. Как это, все, что захочет? Она будет делать все, что ей скажут. И точка.

Морис. Эти времена прошли. Ты опоздал, ста­рина.

Боб. Ну что ж, значит,она здесь поселится.

Морис. Да, нам хочется немножко пожить вме­сте.

Б о б. А почему не у нее?

М о р и с. У нее слишком мало места. И потом я не хочу бросать тебя одного.

Боб. Лучше быть одному, чем в плохой компании!

Морис. Ты так говоришь, а ведь ты ее даже не знаешь.

Боб. (вздыхает). Ну, может быть, это не так плохо…

Морис. Что случилось? Ты сердишься?

Боб. Да, сержусь и у меня есть веские при­чины.

Морис. Ты что, хочешь, чтобы мы остались сов­сем одни, как два старых клоуна?

Боб. Мне больше нравилось, когда Марта была здесь…

Морис. Марта умерла.

Боб. Я знаю.

Морис. Уже четыре года, как она умерла, четыре года, как мы живем вдвоем. Ты хочешь, чтоб я тебе сказал, Боб? В конце концов, мы свихнемся.

Боб (растерянно). А что, это так серьезно — свихнуться?

Морис. Не в этом дело. Мы выбираем жизнь, черт возьми!

Боб. Иногда я сижу на окне и подстерегаю пролетающих птиц, и я говорю себе: может быть, Марта перевоплотилась в одну из них. И когда они пролетают слишком близко, я втягиваю коготки, я не хочу, чтобы она умер­ла во второй раз, ты понимаешь?

Морис. Ты веришь в перевоплощение?

Боб. Марта очень любила птиц. Я чувствовал, что ей не хватало их в доме. Но нужно было выбрать между птицей и котом.

Морис. Я уверен, у тебя с Франсуазой все наладится.

Боб. Она блондинка или брюнетка?

Морис. Блондинка.

Боб. Ну хорошо. (После паузы.) Марта была такая милая. Она играла со мной, она заво­дила мне Моцарта, она меняла мне песок раз в два дня. Каждое воскресенье она приносила мне креветок с рынка. И, кроме того, у нее была пышная грудь.

Морис. Ну, не такая уж пышная.

Боб. На мой вкус достаточно. Я устраивался там. Мне было хорошо.

Морис. Ты увидишь, тебе будет хорошо с Фран­суазой.

Боб. Это будет не то.

Морис. Ясно!

Б о б. Я старый кот. У меня свои привычки, свои излюбленные уголки… Она может все изме­нить! Может быть,она даже купит для меня корзину и запретит мне спать в кровати!

Морис. Она ничего не будет менять.

Боб. Она это говорит сейчас, но когда она будет здесь, ты увидишь, старина… Ты будешь ку­сать себе пальцы!

Морис. Ну нет! И потом, не нужно видеть все вещи только с плохой стороны, например, кухня… С тех пор, как Марта умерла, наша кухня всегда пустая.

Б о б. В ней жутко.

Морис. Я туда вхожу только, чтоб открыть свои консервы или твои.

Боб. Иногда ты даже их путаешь.

Морис. Да, ты помнишь… Однажды я дал тебе мое рагу с бобами, а себе сделал бутерброд с твоим паштетом… Я часто себя спраши­ваю, как ты можешь глотать такую гадость.

Боб   (с видом жертвы). Я привык.

М о р и с. С Франсуазой, ты увидишь, все будет как раньше… Наш дом опять оживет.

Боб. Ты, с твоим дешевым романтизмом…

Морис. И потом — я соскучился по ласке. Жен­щина — это значит нежность.

Боб. Мне достаточно твоей.

Морис. Конечно же нет! Я ухожу в семь часов утра, а возвращаюсь в восемь вечера… Я те­бя поласкаю с четверть часика, потом ем, смотрю телевизор, читаю газету. А в полночь я заваливаюсь в кровать… Разве это жизнь для тебя? Ты старый кот, ты нуждаешься в нежности… Представь себе маленькую неж­ную ручку на своей старой шкурке.

Боб. Хм, да, маленькая нежная ручка… Я думаю, она всегда будет на твоей старой шкурке.

Морис. Я тебе доверяю приручить Франсуазу. Пройдет месяц, и она едва будет здоро­ваться со мной, когда я буду возвращаться с работы.

Боб. Значит, ты это все для меня делаешь!

М о,р и с. Частично.

Боб. Я ничего не имею против Франсуазы!

Морис. В добрый час!
Боб. Единственное, что меня огорчает, это мысль, что кто-то займет место Марты.

Морис. Но если место пустое…

Боб. Это не довод! Ты понимаешь, я и Марта, мы прожили семнадцать лет вместе! Она при­шла за мной к моей матери в Мезон-Лафит, когда мне было шесть месяцев… Первая машина, в которую я забрался, была ее. Она брала меня на каникулы в Ла Боль к своим родителям… Однажды я принес к ней в кровать птичку, которую добыл сам… Я гор­дился собой… Она мне так поддала тогда. Больше я этим не занимался. И потом, од­нажды вечером, это было здесь в доме, я си­дел спокойно и вдруг услышал звонок во входную дверь. Марта своей легкой воздуш­ной походкой побежала открыть, и вдруг я увидел…

Морис. Я же объяснял тебе, что познакомился с Мартой до тебя, но что я был в Ливии и обучал там английскому военных летчиков.

Боб. Ты и потом уезжал.

Морис. Да. Много раз.

Боб. Сначала именно твои отъезды мне боль­ше всего в тебе нравились.

Морис. Мило.

Боб. Потом я их разлюбил… Мне тебя недостава­ло, Марта очень грустила, это мне не нра­вилось.

Морис. В конце концов я устроился так, чтобы не уезжать.

Б о б. И пролетело десять хороших лет.

Морис. Ты увидишь, Франсуаза тебя тоже по­любит.

Боб. Да, а сколько мне осталось жить-то.

Морис. Не нужно так говорить, Боб.

Б о б. Я хочу пи-пи.

Морис. Иди, ты знаешь дорогу.

Б о б. Я устал.

Морис. Прекрати! Не занудствуй.

Б о б. Я говорю тебе, что я стар. Это плохо.

Морис. У тебя депрессия.

Боб. А она какая, Франсуаза?

Морис. Умная. Красивая.

Боб. А ей действительно столько лет, сколько тебе?

Морис. Она моложе меня на пять или шесть лет.

Боб. Она живет одна?

Морис. Да.

Боб. Вдова?

Морис. Разведенная.

Боб. Бездетная, я надеюсь?

Морис.   Почему?   Ты   не   любишь   детей?

Боб. Нет.

Морис.  Но ты  никогда  не жил с детьми!

Б о б. И я был очень счастлив! Я хочу, чтобы так и продолжалось.

Морис. Во всяком случае, дети Франсуазы уже взрослые. У них уже у самих дети.

Боб. Много?

Морис. Очень. Они очень плодовитые.

Боб. Сколько же?

167

Морис. Дюжина.

Боб (негодующим тоном). Ты уверен? Не больше?

Морис. Нет, нет, я тебя уверяю, что дюжина.

Б о б. И они часто будут приходить?

Морис. Не знаю. Не часто. Нельзя же запре­тить им навещать свою бабушку. Они все ее очень любят.

Боб. Все?

Морис. Да, они ее обожают.

Боб. Это потрясающая бабушка.

Морис. Ты увидишь, она еще очень… соблазни­тельна.

Боб. Соблазнительных бабушек можешь оставить себе. Я могу тебя попросить кое о чем, Морис?

Морис. Валяй.

Боб. Подожди еще немножко. Я не протяну долго. Я хочу умереть спокойно, без того, чтоб кто-то дергал меня за усы. Слушая Моцарта. Лежа на мраморном полу возле батареи.

Морис. А я?

Боб. Ты! Ты! Всегда ты!

Морис. Я существую, черт возьми!

Б о б. У тебя еще впереди много лет!

Морис. Если бы! Недавно в автобусе один мо­лодой человек уступил мне место. Я б его убил!

Боб. Надо быть снисходительным.

Морис. Я уже тоже выдохся! Я имею право на последнюю радость! А ты хочешь ее у меня отобрать, паршивец.

Боб. Что бы ты сказал, если бы тебе было сто сорок семь лет! Если ты не хочешь сделать это ради меня, сделай это для Марты!

Морис. Все, к чему Марта стремилась — это мое счастье!

Б об. И мое!

Морис. Может, я к тебе плохо относился? Когда я думаю, что эфиопы умирают с голода, а ты…

Боб. Есть и французы, которые умирают с голоду.

Морис. Намного меньше.

Боб. Это еще не довод, чтобы им не помогать!

Морис. Я не верю в милосердие. Я верю в по­литическое урегулирование проблем.

Боб. Ну вот и займись политикой!

Морис. Я это ненавижу.

Боб. Хватит, закругляйся.

Морис. Мой кот говорит мне «закругляйся»! Невероятно!

Боб. Ты такой же аморальный, как и я. Все, что тебя интересует — это твой теплый угол!

Морис. Мой кот меня поучает в моем собствен­
ном доме!                   ‘

Боб. Что ты сказал!

Морис. Мой кот меня поучает в моем собствен­ном доме.

Б о б. В твоем доме?

Морис. Это мой дом. Докажи, что не так.
Б о б. Я думал, что это дом Марты.

Морис. Марта умерла, Боб. Я понимаю, что это грустно, но это так.

Б о б. И ты ее наследник.

Морис. Да.

Боб. И теперь ты говоришь, что это твой дом.

Морис. Потому что я наследник!

Боб. Это выгодно: ты знакомишься с женщи­ной, ты поселяешься у нее, она умирает, ты говоришь, что это твой дом. Недурно.

Морис. Так это чей дом?

Боб. Наш!

Морис. Будь по-твоему!

Боб. Я полагаю, что имею право голоса по поводу кого-либо, кто хочет жить здесь.

Морис. Да.

Боб. Хорошо. Я говорю: нет!

М о р и с. Слушай, ведь это я тебя кормлю, а не наоборот.

Боб в гневе соскакивает с кровати.

Боб, ты куда?

Боб. Пусти меня.

Морис. И речи быть не может.

Боб. Ты мне омерзителен,  грязный тип!

Морис. Боб, не груби!

Боб. Я хочу тебе сказать еще одну вещь. Ты думаешь, что Марта была бы довольна, если бы увидела меня на коленях у другой женщины? На тебя-то ей, может, и наплевать, во всяком ^случае, ты гораздо реже был у нее на коленях, чем я! И все это в квартире, которую она мне оставила, чтобы я провел здесь спокойную старость, ни в чем не нуж­даясь. Бедная Марта! А теперь ты угрожаешь уморить меня голодом! Открой дверь сейчас же, лучше я .сдохну под забором.

Морис. Прекрати!

Боб. Открой!

Морис. Нет!

Б о б. Я или она, Морис. Я не уступлю. Я слиш­ком стар для компромиссов.

Пауза.

Морис (через некоторое время). Ладно. Ты выиграл.

Боб. Позвони ей.

Морис. Прямо сейчас?

Боб. Да.

Морис. Подождем до завтра.

Боб. Нет. Сейчас же. Или я не сомкну глаз этой ночью.

Морис. С возрастом твой характер не стано­вится лучше. (Снимает трубку и набирает номер.) Алло!.. Франсуаза? Я вас разбу-• дил?.. Я очень огорчен, но то, о чем мы говорили — невозможно… Я вам объясню… Я напишу вам, Франсуаза. Нет, я предпочи­таю вам написать… До свидания л еще раз извините. До свидания. (Вешает трубку.)